Космопорт

Генрих

— Не буду! — в серых глазах Риммы холодная неумолимость. — Твои желания всего лишь твои желания, а есть интересы семьи. Это не серьёзная цель, а всего лишь каприз. На Луну он, видите ли, захотел…

— До Луны ещё долго добираться, — вспоминаю просьбу Колчина. — На орбите плавку будем делать.

Римме моё уточнение до фиолетовой фени, как кучеряво выражается дочь. Отмахивается:

— Я всё сказала. Хватит мечтать, докторской серьёзно займись.

Встаёт, чуть погодя, и собирается уходить. И уходит, сначала презрительно хмыкнув на мои последние слова:

—

Глава семьи у нас ты, да? Как решила, так и будет? Понятно.

— До тебя, папочка, только сейчас дошло? — дочка стоит в дверях и ехидничает.

И не поймёшь сразу, над кем. Грозный взгляд матери её на месте уже не застаёт.

Надо же! Насколько Аня права, только сейчас понимаю. Справедливости ради, впервые настолько важный вопрос на повестке дня. И когда Римма взяла в привычку мои потребности и желания отодвигать в сторону? Вроде с самого начала не так было. Как-то постепенно любимая женщина ласковой рукой снабдила меня уздечкой и поводьями. Я и не заметил, как этими поводьями неумолимо управляют решительные женские руки.

А ведь я уже всё решил! Меня самого эта мысль потрясает. До основания! Спорить больше не собираюсь. Зато буду вещички собирать потихоньку.

Пока сижу с Анюткой за её компом. Тоже характерный момент, у меня компьютера дома нет, жене не нужен. И где-то в трёхкомнатной квартире у меня есть личный уголок? Да, есть. На лоджии уголок с лавочкой, столиком и парой ящиков с инструментами. Этот плацдарм удалось отвоевать. Наверное, из-за того, что по дому всё-таки изредка надо что-то делать. Мы никогда не вызывали электрика, плиточника или сантехника. Сантехнического специалиста, впрочем, вызывали один раз, очень и очень давно. Тогда у нас кран сорвало, а инструменты и навыки у меня в то время по молодости лет отсутствовали.

— А ты, Анют, что скажешь? Не хочешь на Байконур поехать?

— Что я там не видела? — забавно морщит носик

— Точности ради — ничего ты там не видела. Космические ракеты там запускают каждую неделю. Например.

— И на которой когда-нибудь ты улетишь?

— Видимо, уже не улечу, — вздыхаю отнюдь не показушно, но по другому поводу. — Съездить туда в командировку всё равно придётся. Установку отвезти, людей обучить… Найди-ка в сети Екатерину Кирсанову, не помню как по отчеству, — какое-то время в раннем детстве дочь мечтала стать певицей и непременно знаменитой, вот я и подумал…

И мы находим!

— Красивый у неё голосок, — с лёгкой завистью к чужому и когда-то желанному таланту признаёт Аня.

Слух у неё есть, но музшколу бросила, как только ей сказали, что голос у неё есть, но слабоватый.

— Учительница пения и музыки в той школе на Байконуре. Найди-ка ещё Светлану Машохо…

Дочка задумывается ещё глубже, когда узнаёт, что великолепная блондинка-танцовщица на экране ведёт русский язык и, наверняка, организует танцевальный кружок.

Заглядывает жена, окидывает нас внимательным взглядом, не находит ничего подозрительного.

— Я к Аллочке загляну. Если к обеду не успею, кастрюля с супом в холодильнике.

— Разберёмся.

Вот

ещё одно дело — почему я так свободно ориентируюсь на кухне? Изысканных разносолов от меня ждать не приходится, но что-то простое всегда могу изобразить. Даже борщ сварить.

Надо ещё обдумать, почему меня резкая реакция жены парадоксальным образом радует. Чувствую себя так, будто скинул с плеч придавливающий к земле тяжёлый рюкзак. Семейная жизнь рухнет? А на кой мне такая семейная жизнь? Брошу дочку? Она уже взрослая, отец ей не сильно нужен. Был бы сын, другое дело. К тому же на семнадцатом году жизни. Личность, считай, сформирована. И предложение сделано, захочет — уедет со мной. Не захочет, её право. Она не захотела, это видно. Когда человек по-настоящему хочет, он всё бросает и срывается.

Так, ладно. Что мне понадобится? Лето там жаркое, впереди морозная зима, значит, зимние вещи обязательны. Инструменты жалко бросать, любой мужчина меня поймёт. Но как их в самолёте перевозить? Не в железнодорожном контейнере ведь отправлять. Эврика! Я же печь должен упаковать! Туда всё и сложу…

Прощай, страна Амазония! Домашний эльф Добби Дробинин получил свой носок как знак освобождения от вечного рабства!

Глава 31

Гонка за результатом

22 сентября, среда, время 12:10.

Боинг-737, рейс Москва — Байконур.

— Виктор Александрович, а где я жить буду? — Дробинин, сидящий рядом, будто спохватывается.

Меня этот вопрос радует. Человек сначала ринулся за перспективой на горизонте и только затем интересуется бытом. Такую увлечённость надо приветствовать, но как пропустить прекрасную возможность для троллинга? О нет!

— Не волнуйтесь, Сергей Васильевич. Палатку в степи мы вам поставим. Даже с буржуйкой. Топиться, правда, кизяком придётся. Особенности географической зоны, знаете ли. Лесов нет.

Некоторое время любуюсь ошарашенным видом соседа, потом не выдерживаю, захожусь в хохоте. Чирикающие поодаль Кира и РИА-Оля оглядываются.

— Виктор Александрович, я же серьёзно…

— Самое лучшее для вас — устроиться в общежитии гостиничного типа. У нас есть двухкомнатные номера. Наиболее удобное для вас.

— А квартиру нельзя?

— Можно. Только зачем? Больше двухкомнатной я вам не дам. Да и ни к чему одному-то. А вдруг приедет семья?

— Не приедет, — вздыхает. — Наверное.

— Вот видите! Сами говорите: «наверное». Ну а вдруг, допустим, разведётесь и снова женитесь? Опять переезд. А два переезда равняются одному пожару. К тому же одинокому человеку в гостинице тупо удобнее. Столуетесь там, готовить самому не надо. Хотя общая кухня на этаже есть. Бельё централизованно меняют. Горничная уборку сделает. Чем плохо?

Задумывается.

— Дорого, наверное.

— Нет, Сергей Васильевич, не дорого. Жизнь на Байконуре дешёвая. Ну уйдёт у вас треть зарплаты на гостиницу, и что? Или половина, если кормиться там будете.