Космос (Роман-буриме)
Шрифт:
Гравитационные лучи, находящиеся под абсолютным контролем мастерского ума изобретателя, медленно и величественно подняли космический корабль с места стоянки. Постепенно, но неуклонно, его движение ускорялось, пока он не достиг такой скорости, что вскоре превратился в точку в небе.
Во время этого долгого и изматывающего путешествия Ходар, казалось, оправдывал доверие, которое оказал ему его юный спутник. Не обращая внимания на то, что время от времени ему необходимо было поспать и отдохнуть, пожилой ученый усердно трудился над объемными и сложными расчетами, которые необходимо
Гатоле пришлось несколько раз привязывать его к гамаку, заставляя отдыхать достаточно долго для того, чтобы он не сломался от перенапряжения.
Только когда они приблизились к месту назначения настолько, что смогли различить мельчайшие детали лунного пейзажа, Ходар открыл свое истинное лицо.
Ходар сидел за штурвалом, а Гатола присел у иллюминатора, восхищенно глядя на открывшееся перед ним зрелище.
– Разве это не чудесно, Джек? – воскликнул он. – По сравнению с голым, ровным, монотонным ландшафтом Радака, это – спутник райской красоты. Несомненно, это величайший образец живописного великолепия во всей Вселенной!
– Как вы можете быть в этом так уверены? – прорычал Ходар.
– Я не представляю, что может быть на свете место прекраснее этого. Только взгляните на эти горы там, внизу, у южного полюса! Их подножия скрыты густой тенью, но их вершины вздымаются настолько высоко, что залиты светом! Если бы я был поэтом, я бы назвал их «Горами вечного света». Обратите внимание на широкие металлически блестящие полосы, исходящие из кратера средних размеров примерно на полпути между южным полюсом и экватором. Посмотрите, как эти огромные ярко сияющие полосы пересекают всю видимую поверхность луны, совершенно игнорируя самые высокие горы и самые глубокие ущелья и оставаясь прямыми, как будто их прочертили по космической линейке.
– Я не вижу ничего примечательного в этом жалком спутнике, – прорычал Ходар.
Он что-то сделал с рычагами управления, и корабль слегка накренился.
– Ради всего святого, что вы делаете, Джек? – спросил командир корабля. – Вы изменили наш курс. Мы летим прочь от луны, а не к ней.
– Послушайте, Гатола, – сказал ему старик. – Вам лучше узнать прямо сейчас, что я не собираюсь садиться на этот спутник.
– Вот как? – саркастически произнес Гатола. – Могу я поинтересоваться, где же именно вы собираетесь совершить посадку?
– Я намерен направить корабль к Третьей планете и сесть там. Сама идея высадки на луну, лишенную воздуха и воды, совершенно нелепа.
– И все же, если позволите, я спрошу, почему вы хотите посетить Третью планету?
– Потому что я не собираюсь возвращаться в ужасную камеру пыток Зоя Керы. Послушайте, Гатола, вы не хуже меня знаете, что, если мы приземлимся на этой луне, мне, несомненно, придется вернуться с вами на Радак, чтобы сообщить о результатах конференции. С другой стороны, мы знаем, что на Третьей планете много воздуха и воды. Ее климат гораздо более благоприятен для существ, подобных нам, чем климат на Радаке. Почему бы вам не проявить благоразумие, Гатола? Почему бы вам не согласиться отправиться вместе со мной на Третью планету?
–
– Очевидно, в этой конференции чувствуется что-то странное. У меня нет ни малейшей уверенности в честности человека, подписывающегося как «Великий». Если его инициатива законна, то почему он созвал конференцию на пустынном, лишенном воздуха и воды спутнике, где никто не может жить, не испытывая невыразимого дискомфорта и страданий? Почему он не выбрал более приятное место для встречи – например, саму Третью планету?
– Возможно, Третья планета находится в руках врага, против которого должны выступить другие планеты, – предположил Гатола.
– Чушь собачья! – усмехнулся Ходар. – В любом случае, я отказываюсь высаживаться на эту луну.
– О, отказываетесь, так значит?
Гатола говорил тихо, но в его голосе звучала угроза, напоминавшая холодный блеск выхваченного из ножен меча.
– Отойдите от пульта управления, неблагодарный предатель!
Ходар на мгновение заколебался, но когда Гатола схватил его за загривок и поднял с кресла управления с такой легкостью, с какой поднял бы щенка, он не попытался сопротивляться, а лишь зарычал от бессильной ярости.
Все еще рыча, как разъяренный зверь, которым он в сущности и был, Ходар проковылял из рубки управления. Зная, что в других частях корабля он не сможет нанести никакого ущерба, Гатола дал ему удалиться. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выровнять курс флайера, найти место посадки и снизить скорость полета аппарата, готовясь к снижению. В цилиндр была вложена превосходная карта спутника, на которой было четко указано нужное место. Он без труда узнал огромный кратер по его изображению на карте, вблизи центра особенно яркой области, представляющей собой почти идеальный квадрат и ограниченной с севера великолепной горной грядой.
С непревзойденным мастерством Гатола направлял космический корабль, пока тот не завис над кратером. Он так точно отрегулировал скорость, что аппарат двигался синхронно со спутником, свободно летящем в космосе.
Гатола знал, что нашел нужное место, потому что даже невооруженным глазом он смог различить в пространстве внутри кратера три или четыре объекта удивительной формы, которые могли быть только космическими кораблями.
Он был так поглощен напряженной работой по управлению своим аппаратом, что совсем забыл о Ходаре, пока не услышал негромкое покашливание и не повернулся к своему помощнику, присевшему рядом с ним. В руке он держал кубок с белой жидкостью.
– Вот, мой друг, – сказал старик, протягивая ему чашку. – Вы долгое время работали без еды и питья. Примите этот глоток восстановленного молока. Это поможет вам набраться сил перед посадкой корабля на спутник.
– Спасибо, Джек, – улыбнулся Гатола. – Я рад, что вы решили остаться моим другом. С вашей стороны было очень любезно принести мне этот напиток. Я действительно голоден и хочу пить.
Затем он взял кубок и осушил его до последней капли.
Некоторое время Ходар наблюдал за ним с выражением лукавого торжества в зеленых глазах.