Коснись меня
Шрифт:
К четырем часам дня все вещи были упакованы в три больших черных мешка и стояли в коридоре, ожидая возвращения отца.
Разобравшись здесь, мы решили перейти в небольшую каморку, дверь которой находилась слева от входной в комнату. Место в ней было настолько мало, что залезть в нее мог только один человек. Мама поручила это дело мне, а сама осталась ждать в спальне.
Каморка оказалась просто забита всяким наследством: там стояли и старые напольные часы, и ящик с инструментами (ведь тетя жила одна и должна была уметь позаботиться обо всем), и радиопроигрыватель,
Поочередно вытаскивая одну вещь за другой, я уже и не думала найти ничего примечательного, как у самой дальней стены мои глаза заметили какой-то золотой отблеск.
Оказалось, что это большая деревянная резная рама, покрытая золотым напылением. Форматом она была не меньше А2. Чтобы лучше разглядеть запечатанную в ней картину, я вынесла ее на середину спальни.
– Боже, кто это? – чуть ли не воскликнула мама, увидев мою находку.
– Не знаю, – медленно ответила я, хотя прекрасно понимала, чей портер был написан.
Я не могла в тот момент быть уверенной на все сто процентов, но лицо мужчины, изображенного на картине, было очень похоже на то, что я видела в саду в ту ночь. Мысли о призраках и экстрасенсорных способностях тети вновь появились в моей голове.
– А я и не знала, что Лиза умела так профессионально рисовать, – сказала мама и начала осторожно протирать рамку влажной тряпкой.
– Так ты точно не знаешь, кто на ней изображен? – все еще держа картину и вглядываясь в портрет, спросила я.
– Точно, дорогая, точно. Да и откуда? Элизабет никогда не была за мужем и не жила с мужчиной. Более того, мне кажется, с тех самых пор, как она переехала в этот дом, а купила она его, когда была совсем молоденькой, на деньги, доставшиеся после смерти ее бабушки, кстати, она была и бабушкой твоего отца, но ничего не оставила ему после себя, я никогда не слышала, чтобы ей хоть кто-нибудь приглянулся. Хотя она была самой, что ни на есть, красавицей. Парни увивались за ней толпами, но она всем отказывала, а сама понимаешь, мужчины – народ обидчивый, раз отказала, два… Больше и не стали предлагать.
– Думаешь, поэтому она осталась одна? Из-за того, что была слишком разборчива в выборе?
– А почему бы и нет? Вот поэтому тебе и надо выйти поскорее замуж, пока ты влюблена и пока зовут. Ведь ты не хочешь закончить, как твоя тетя? Или ты больше не любишь Лео?
– Мам, глупости не говори, конечно, люблю!
– Ну смотри у меня, потеряешь его, больше такого не найдешь: умный, красивый, заботливый и при деньгах! Ты будешь с ним, как за каменной стеной! И вообще, позвонила бы ему хоть, парень, наверное, волнуется!
– Волновался бы, давно сам позвонил, – ответила я, ставя картину к стене комнаты.
– Тьфу на тебя! Какая ты все-таки высокомерная!
Тут раздался звонок в дверь, видимо, отец вернулся со встречи со своими братьями.
Мы с мамой чуть ли не наперегонки побежали в сторону
– Может, мы войдем, дорогая племянница? – настойчиво спросил дядя Джордж.
– А зачем? – подняв бровь, ответила я, – мы тут с мамой убираемся, не хватало, чтобы вы нам наследили своими грязными ботинками!
– Рейчел, цирк не создавай, хватит веселить соседей, впусти их, – сказала мама и оттолкнула меня от двери.
О каких соседях она говорила, я так и не поняла. А братья Грин уже стояли у нас в прихожей.
– Может, чаю? – вежливо предложила мама.
Я совершенно не могла понять ее поведения, меня так и норовило ударить их чем-то тяжелым и вытолкать за дверь.
– Нет уж, еще отравите! – вновь ответил Джордж.
Мама скривила в оскорблении лицо, а Дарен продолжил диалог.
– Тише, брат, не стоит нагнетать обстановку, ведь мы пришли с миром! – братья прошли в гостиную, при этом Джордж с усилием толкнул меня плечом.
– Зачем пришли? – также неуважительно продолжала я.
Дяди сели на диван, мама в кресло напротив, а я так и осталась стоять у входа.
– Мы пришли предложить вам сделку, – также мягко и, казалось, по лисьи продолжил Дарен, – ты, моя дорогая племянница, и этот адвокат, мистер Мэл, находитесь в незавидном положении…
– И все мы знаем из-за кого, – я скрестила руки на груди, со всей силой сжимая кулаки.
Дарен, ничуть не смутившись от моих слов, тут же продолжил.
– Все мы прекрасно понимаем, что наследовать все имущество покойной должны те, кто является ближайшими по крови родственниками, т. е. я и Джордж.
– А моего отца вы уже не считаете за своего брата?
– Дарен, что ты все мусолишь с ними! – вмешался Джордж.
– Тише, брат, все-таки это наша родня, – ответил он Джорджу, – Гарри был подвержен твоему влиянию, дорогая племянница, поэтому, я боюсь, если мы отдадим ему часть, то он тут же перепишет ее на тебя, – рот Дарена растянулся в улыбке так сильно, казалось, что его уголки сейчас треснут.
– Да как вы смеете! – вскипела я и уже начала подходить к своим наилюбимейшим родственникам, чтобы выгнать их из дома, но тут вмешалась моя мать.
– Рейчел! Пожалуйста, тише, – резким тоном, как в детстве, видя, что я безобразничаю, остановила меня мама, но я давно уже не ребенок, и ситуация совершенно не походила на простые шалости малютки, я с трудом выдохнула и с усилием плюхнулась на подлокотник кресла так, что маме пришлось подпрыгнуть, – что вы предлагаете?
– Видно, что Люция не вашей породы, – глаза Дарена резко сузились и, не моргая, смотрели на меня, – я хочу предложить вам сделку, – Джордж толкнул локтем своего брата, – вернее, мы предлагаем вам сделку, – потирая ушибленную руку, продолжил Дарен, – ты, Рейчел, переписываешь на меня, – снова удар в бок от Джорджа, – на нас все, что завещала тебе сестра, а мы даем опровержение той статьи в газете, идет? – Дарен протянул мне руку для скрепления сделки.