Костанътинъ

Кайнэ

В палату, тяжело шаркая ногами по полу, вошла кашляющая и частично в бинтах золотоволосая Москва. Ей помогал Санкт-Петербург, тоже кашляя с ней тандемом до хрипоты. Новгорода, привычного спутника их троицы, не было: он лежал прикованный к постели – слишком большими были полученные ожоги на теле. Врачи даже под дулом пистолета и со скандалами отказались его выпускать из палаты, хотя он рвался к Ивану.

– Привет, к-ха, к-ха, – едва смог сказать сквозь кашель Петр, посадив Москву на свободный стул, а сам оперся на высокую спинку этого стула. – Петр, как все? – Михаил так же. Пожары потихоньку тушат, но пока стоит такая жара, облегчения ждать не приходится. Страны страдают. Как и мы... К-ХА-А-А! – кашлянул

Петр. Москву трясло. Он положил руку ей на плечи, и она просто застонала: обожженная кожа не чувствовала прохлады от кондиционера и ей было больно. – Прости. – Ничего, – Елизавета обессилено улыбнулась, – Главное, что это не так как в двенадцатом году... – Я за Константина волнуюсь, – честно признался Иван, садясь в постели. – Я боюсь, что перестройка его организма будет слишком тяжелой – ему ведь уже четырнадцать лет, а я ожидал ее у него еще в тринадцать! Его магия и кровь вот-вот определятся, и не будет больше серьезных, масштабных изменений в его магическом ядре... – Артуру сообщил? – деловито спросил Питер. – Угу, и написал мальчику письмо, с просьбой поберечь себя. Он передаст его, если уже этого не сделал. В конце-концов паспорт гражданина номер один ему выдали... Чему я несказанно рад. – Небольшая радость, ведь теперь ему подчиняться не только тебе, но и новым, особо дурацким правилам поведения, – Москва усмехнулась. – Да, – хохотнул Иван и сразу же прижал руку в груди, боль в легких обожгла с новой силой – не стоило ему смеяться, – я так смеялся, когда мне его перевыдавали...

Все покатались со смеху, а потом дружный смех также дружно превратился в кашель.

Но на душе Ивана все равно было тяжело: если пожары не потухнут, он может не успеть к своему сыну, а он, соответственно, может и не справиться с переходом-перестройкой во взрослый мир...

Они все шли обратно к палаткам. Оценив разгул веселья вокруг, мистер Уизли не стал просить их ложиться спать. Все с упоением заспорили о матче, кроме Константина – тот клевал носом и предпочел отправиться в свою постель. Из каждого уголка лагеря слышались удалые песни и подозрительные гулкие удары.

Постепенно все угомонились и разошлись где-то через два-три часа. В обеих палатках воцарилась тишина.

Константин так и не понял, задремал он или нет, но вдруг до него дошло, что он слышит крик мистера Уизли:

– Вставайте! Рон, Константин, подъем, скорее!

Мальчик махнул со второго яруса кровати прямо на пол и мигом натянул кроссовки. Хорошо, что он почти не разделся – было лень... Проверив паспорт, лежащий в кармане на молнии, он поднял глаза: мистер Уизли с палочкой в руках, стоял над Роном, пытающимся спешно натянуть брюки.

Ощущение, что что-то не так, стало сильнее: он услышал крики о помощи, шум беготни, и ночь прорезали огненные всполохи, видимые даже сквозь брезент.

– Некогда, Рон! Константин, бери куртку и бегом наружу – быстро!

Константин поступил, как ему было сказано, и выскочил из палатки, Рон последовал по пятам за ним. Гермиона встала рядом.

В свете немногих, все еще горевших алым пламенем костров, они увидели людей, убегающих в лес от чего-то, что двигалось к ним через все поле, выпуская странные огни и гремя чем-то наподобие выстрелов. До друзей донеслись громкий издевательский смех и хмельные выкрики, затем последовала мощная вспышка зеленого света, осветившая всю сцену.

Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками очень медленно двигалась по полю. Мальчик присмотрелся – ему показалось, что у них не было лиц, но тут он разобрал, что их головы были скрыты капюшонами, а лица – странными масками как из кости. В воздухе высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных позах. Можно было подумать, что волшебники в масках были кукловодами,

а люди над ними – марионетками, управляемыми невидимыми нитями, которые поднимались в небо из волшебных палочек. Две из этих фигур были очень малы.

Его внутренности скрутило от отвращения. Он узнал эти фигуры в воздухе – единственные магглы в лагере, точнее, управляющие этим куском земли.

Гермиона, дрожа, прижалась к Константину. Рон оцепенело смотрел на подвешенных в воздухе на заклятие маглов. Палатки, от взмаха волшебных палочек, сносило в стороны и они загорались.

– Мы поможем министерским дежурным! – закричал, перекрывая гвалт и закатывая рукава, мистер Уизли. – Вы все – давайте в лес и держитесь вместе. Я приду за вами, как только мы с этим разберемся... – За руки! За руки! – крикнул что было сил Константин, чувствуя себя более-менее уверенно в толчее. Один раз они с отцом так попали... Давка была жуткой, но отец смог его вывести из толпы ценой пары-тройки синяков. Он схватил крепко-крепко руку Гермионы, Рон тоже схватил за руку девочку, и так они, держась за руки, добежали до более-менее безопасного леса.

Добравшись до деревьев, они оглянулись: было видно, как министерские волшебники пытаются пробиться к центру, к людям в капюшонах, но им приходится туго; похоже, они опасались пустить в ход заклинания – семья Робертсов могла упасть.

– Ну и твари, – прошипел он на русском, и тут Рон полетел вниз. – Споткнулся о корень, – пробурчал он и принялся растирать ушибленную ногу. Константин помог ему встать. – Не пойму, куда делись все остальные? – Гермиона выглядывала оставшихся: Джинни с близнецами. Но их нигде не было видно. – Мы их найдем, пошли отсюда, – бросил мальчик и они двинулись через лес, кишащий испуганными магами.

Неподалеку на дороге громко спорила кучка подростков в пижамах. Завидев компанию, к ним обратилась девушка с пышными, вьющимися волосами, быстро заговорив:

– Ou est Madame Maxime? Nous l’avons perdue… – Nous ne l’avons pas vu, malheureusement, – быстро произнес Константин по-французски, благо он знал от отца этот язык довольно сносно. – Nous sommes de Poudlard. – Excusez-moi, – извинилась она. – rien(1), – ответил Константин в ответ. – Ты знаешь французский? – поразилась девушка, как только они миновали шепчущихся девушек. – Немного. Но отец говорит на нем безупречно(2), – честно сказал мальчик, – он меня и научил... – Они, должно быть, из Шармбатона, – сказала Гермиона зажигая Люмусом волшебную палочку. Константин был без палочки (оставил у крестного, так как она ему не очень нужна), а Рон принялся рыться в карманах. – Ох, нет, быть не может… – округлил он глаза. – Я потерял свою волшебную палочку! – Ты шутишь? – поразились Константин с Гермионой, но палочки они тут так и не нашли.

Прозвучавший рядом шорох заставил всех троих подскочить на месте. Это была тот самый эльф, она с треском продиралась сквозь кусты невдалеке. Двигалась она в какой-то своеобразной манере – с явным затруднением, словно нечто невидимое не пускало ее.

– Там плохие волшебники! – в смятении пищала она, наклоняясь вперед в усилии не снижать темпа. – Люди высоко-высоко в воздухе! Винки уносит ноги прочь!

И она скрылась за деревьями на той стороне дороги, пища и пыхтя в борьбе с удерживающей ее неведомой силой.

Что-то Константину резко пришлось не по нутру. Он схватился рукой за ствол удачно подвернувшегося дерева, так как чуть было не упал наземь.

– Давайте присядем здесь, – предложила Гермиона, – тут мы любого услышим за несколько футов...

Они с Роном сели на ствол поваленного дерева.

– Как они могут такое творить? – возмущалась Гермиона, ходя вокруг них кругами (насколько позволяли ей деревья и полянка). – это ведь Пожиратели смерти! – Я надеюсь, что их схватят... – но Рон резко замолчал.