Костанътинъ
Шрифт:
Прусс давится пюре, с трудом подавляя зарождающийся смешок. Иван холодно метнул на него недовольный взгляд. И приступил к курице, точнее к цыпленку-табака. Котервранка, к счастью, ничего не заметила.
Гости, в лице миссис и мистера Грейнджер, расхваливали разнообразную русскую еду. Иван, как и Гилберт, очень спокойно беседовали с ними на английском; Константин перешел на русский, немецкий и частично английский языки – так было понятнее и гостям, и самому Гилберту, и отцу.
– Кстати, я чуть не забыл, – отвлекся Иван от наливания чая в чайные чашки и оглядел троицу, – палочки, все три, сдать мне на хранение.
Перед ним сразу легли две палочки – Гермионы и Константина. Рон, тяжко вздохнув, вытащил свою из кармана. Сейчас она выглядела еще хуже – вся в отпечатках пальцев, в соре и замотанная посередине магической клейкой лентой. Но та уже начала отставать от древесины.
Иван поднял палочку на уровень глаз и та выстрелила двумя
искрами. Гилберт аж дернулся от неожиданности и пошипел ругательство на немецком.
– Тебе нужна новая палочка. Это очень опасно, даже держать ее в руках! Колдовство из нее смертельно опасно! – Рон попытался что-то сказать или перебить взрослого, но старший Брагинский лишь махнул рукой, – у нас есть славные мастера по изготовлению волшебных палочек, завтра туда тогда обязательно пойдем.
Рон пробурчал:
– Спасибо, сэр.
Константин улыбнулся ему, поймав несколько недовольный взгляд.
Теперь вся компания пила горячий чай с пирогами, которые были с разными начинками, конфетами, шоколадом, пирожками и булочками. Пузатый и расписной самовар был диковинкой для них, англичан, и поэтому даже взрослые хихикали, с интересом и самостоятельно разливая чай из названного по чашкам.
Все наелись до отвала и напились горячего, вкусного чаю. Все очень сытые и довольные жизнью гости потянулись строем наверх по лестнице в их комнаты. Гилберт их всех провел по своим комнатам и показал местонахождение на этаже ванны с туалетом. И вернулся обратно, к мальчику который уже разговаривал с отцом о подарках.
Иван метнул взгляд на камин, и дрова вспыхнули, огонь затрещал.
Гилберт вольготно расположился в своем любимом кресле и слушал долгий рассказ парня о нападениях в школе. Коснулась маленькая семья и этой темы.
– ... Выходит, кто-то замешан в нападениях, верно? – тихо спросил Иван, убирая грязную посуду со стола.
– Угу, и написали, что “...Тайная комната снова открыта”, – мальчик осторожно поставил чашку на стол. – Я тогда чувствовал очень темную магию, почти черную... А еще эта кошка дала одну подсказку. Она окаменела, а не умерла. Я знаю немного заклятий, что дают такой эффект...
– И? Что ты полагаешь? – спросил альбинос, оторвавшись от страницы в его книге. Ему было интересными – слышать суждение юного Константина.
– Оно подействовал не так как нужно. Что-то либо отпугнуло, либо не дало довести заклятие до конца, либо это намеренная ошибка, либо... Случайность, которая и спасла ее и Колина. Еще и профессора, в частности директор проговорился, что она была открыта в прошлом...
– О! – Иван внимательно глянул на сына, – это более четкий след. Надо узнать, что произошло толком в самый первый раз, пойман ли преступник, и кто являлся жертвой...
– Меня пугает, эта Тайная комната, – признался паренек, неся поднос, наполненный посудой на кухню в мойку. – И существо или маг, который делает такое черное дело,
– Не стоит пугаться, сын. Ты читал вообще-то легенду о Комнате?
– Читал. Салазар хотел выгнать всех недостойных для изучения магическим искусствам. Полукровкам и маглам он не доверял. А у нас в школе...
– Таких больше половины. И первые, кто окажутся под прицелом, это будут такие как ваша Гермиона... – грустно вздохнул Иван, включая воду. Та хлынула большим напором.
Они оба увлеклись мойкой посуды, перестав обсуждать. И вообще мыть посуду обожали оба, а вот дядя Гилберт это дело очень не любил.
– А как быть с подарками? – спросил Константин, выключив воду и хватая чистое полотенце – надо протереть тарелки, прежде чем поставить их на место.
Иван вытер три тарелки, прежде чем ответить.
– Я их проведу с экскурсией по Москве; как видел сам, вашему Рону нужна волшебная палочка; потом у меня билеты в Большой театр, на балет. Потом мы можем покататься на Красной площади на коньках, а затем и Новый год отметить. Но это уже без меня.
– Поче...
– Я пьянею согласно географическому местоположению регионов. – Мрачно отозвался Иван. – То есть, с вечера тридцатого числа мне уже будет весело, а затем меня, первого января, будет мучать жуткое похмелье. Особенно круто и эпично буду смотреться с утра тридцать первого, у президента. Он меня вызвал.
– Я и забыл, – хихикнул Константин, прижимая ладонь ко рту, – прости... Гила с собой заберешь?
– Конечно. Пьяный Тевтонский орден это что-то с чем-то, – весело хмыкает Иван, – наверное, быть может, Яо подъедет, у них вообще Новый год гораздо позже...
– Здорово!
– Я оставлю указания, они как всегда будут на холодильнике. Яо, в случае чего, сможет со всем справиться.
– Хорошо. А подарки?
– Пойдем, Гил, наверное, уже спит, повесим им всем их носки... – Иван говорил это с иронией в голосе. – Все только обрадуются.
И действительно, Гилберта Байльшмидта в комнате уже не было. Он, по-видимому, отправился в постель, ведь время было позднее.
Иван невесть откуда достал большие носки с именами, и по очереди повесил их на заранее вбитые в полку гвоздики. Константин изредка вертел красочные коробки, с яркими лентами и сияющей оберткой, пытаясь разобрать имя, кому и полагался тот или иной подарок. И клал его в нужный носок.
Осмотрев свою работу и оставшись очень довольными, они ушли из комнаты, предварительно потушив горевший камин.
Скоро наступит новый день...
====== Глава 9. Рождество. ======
Константину всю ночь снился один сон. Яркий, живой сон из счастливого детства. Он проснулся с улыбкой на своих губах.
Это было первое детское воспоминание, как он по-настоящему познакомился со многими воплощениями стран.
Иван взял его с собой на встречу, так как в этот раз оставить мальчика было не с кем – Наташа была занята на картофельном поле (избавлялась от колорадских жуков), Украина отдыхала в Турции у Садыка, а Гилберт находился рядом с братом, в Берлине, и сейчас телефон Ивана пестрел всякого рода матерными сообщениями в его непередаваемой издевательско-ехидной манере. Их большая восьмерка собиралась на форум в Праге, да еще пригласили парочку стран, которым обсуждение показалось довольно интересным.