Костанътинъ
Шрифт:
– Какое у тебя красивое кольцо, Иван, – обратила внимание Ольга, заботливо подливая горилки главе Евросоюза. – Подарок?
– Ппп... Подарок от... Константина. На... все... – Иван разом опорожнил стопку. – Славный... удар, Ната... ша.
– Спасибо, братик.
Наташа быстрыми шагами подошла к нему и плюхнулась рядом. И вцепилась, словно клещами, в рукав его шинели. И поднесла кольцо к самым глазам. Мужское кольцо-печатка, с двуглавым орлом, с маленькими фиолетовыми камешками в глазах. Они ярко сверкали и переливалась на свету.
Людвиг, тем временем сев на свое место, жалобно
Данко метнул дротик, и тот улетел у него прямо в дверь, и вонзился туда. Попытки его отодрать ни к чему не привели, в итоге Сербия бросил все и снова пошел к пьянеющим гостям.
– И еще по одной...
– Дрогнем!
Пьянка вспыхнула с новой силой.
Константин с огромным удовольствием сейчас сидел в кресле у камина и жадно читал книгу, подаренную отцом на Новый год. Сейчас он был один. Гермиона с Роном и с родителями отправились гулять в ближайший парк. Самого отца и крестного, дядюшку Гила, можно было не ждать в течение трех дней. Но какого же было его удивление, когда в дверь позвонили.
– Да, – открыл он дверь. И застал знакомого невысокого азиата с ярко сверкающими глазами цвета охры, закутавшегося в меха. – Дядя Яо! Вот так сюрприз!
Яо обнял паренька.
– Для меня не меньший сюрприз, мой хороший. Идем в дом, я много что тебе привез... У меня Новый год позже, поэтому Иван со мной договорился еще накануне.
Мальчик только тут заметил две огромных, увесистых сумки.
– Я сейчас помогу. Но мне отец оставил, сам наготовил, и я тоже кое-что собрался готовить...
– Ничего, вместе сготовим.
– ... Ты прикинь, ну прикинь! – Гил говорил теперь громко, для всех, – нас, обоих: Ивашку и Великого меня, тридцатого вызвал президент!
– И че? – фыркнул Феликс, – тотально дали втык?
– Да куда там! От Ивана уже перегаром несло (народ любит стопку для аппетиту, тем более уже было тридцатое), он и так старался на него не дышать, а я тихо ржал про себя. Но эту сцену, когда он на него закашлялся – не удержался, я никогда не забуду... – Хохот был всеобщим. – Президент – то ли благодаря своей хваленой выдержки, то ли чувству юмора, то ли от того, что все понял, сделал такое лицо...
И Великий постарался все красочно, в лицах, изобразить. Все засмеялись, от его кривляний, еще пуще прежнего.
Поляк смеялся так, что рухнул со стула под стол. Иван, до этого уже уронивший голову на скрещенные на столе руки, поднял ее и непонимающе огляделся по сторонам.
– Ну, шо, – Украина уперла руки в бока, – горилки? Кому горилки?
– Мне!
– И мне!
– А еще мне... И еще чуть-чуть. Да, замечательно!
– Ему не наливать! В смысле, немчуре! Он уже совсем не в теме... – хихикнула Наташа, мило болтавшая с Литвой. Тот немного косил, иногда пронося дрожащую вилку мимо рта. А может быть, причиной был и уткнувшийся под ребра нож – за то, что он попытался обнять ее...
Константин,
В разгар готовки вошла Гермиона. Ее щеки покраснели – на улице был мороз.
– Здравствуйте, – немного робея произнесла она, – а вы...
– Крестный Константина, Ван Яо. – Быстро, не поворачивая головы от кастрюли, проговорил Китай. – Пришел просмотреть, – при этих словах мальчик слегка покраснел, – за моим крестником и справить праздник. А вас?
Так затянулся разговор, Гермиона от природы была ведь очень любопытна и жадна до любой информации, и Яо едва не пропустил время, когда мальчик вытащил из воды горячие яйца...
И чуть-чуть их не раздавил.
– Янек! Там, в ящике, типа, твой президент сейчас выступать будет, – потряс Лукашевич “мировое зло” за плечи.
– Двадцатое... – пробормотал Иван, не отрывая головы и не поднимаясь. Остаток фразы никто не расслышал. – ... ля, две тыся... чи...
Под шумок речи президента РФ, Наташа откупорила бутылку перцовки и разлила по всем пустым емкостям для распития. Германия, по-моему перепутав стаканы с водой и этой алкогольной жидкостью, опорожнил его залпом. Сдавлено захрипел, схватился за горло. Гилберт только отвел взгляд от телевизора с лицом президента.
Но Людвиг уже был таков – плавно сполз под стол.
– Что русскому хорошо, немцу – смерть, – замогильным голосом произнес Данко. На него зашикали.
Иван очнулся сразу же, когда услыхал: “... С Новым годом!..”
Но уже били кремлевские куранты, отсчитывая секунды до смены календарного листка и года.
И все, в том числе и приподнявшийся Иван чокнулись между собой и друг с другом стандартным: ” С Новым годом! С новым счастьем!”
Все смотрели Голубой огонек по телеканалу, проводы старого года. Родители, Гермиона и Рон с интересом открывали для себя этот праздник. Ведь у них в Англии он так не праздновался, в отличие от России.
Яо с Константином наготовили уйму еды. И сейчас с огромным удовольствием все поедали новые для них салаты, бутерброды и прочую снедь. Мальчик быстро объяснил всем, как они проводят этот последний день года, и сейчас все ждали речи президента незнакомой им страны.
– А почему ты, крестный, не с отцом на празднике? Не захотел? – поинтересовался между делом парень, беря очередной бутерброд с красной икрой.
Яо помялся, потом залился краской, вспомнив, как напившись водкой с вином и шампанским, он – полуголый, танцевал на столе калинку-малинку, из-за того, что проспорил имениннику желание. Видео, которое какая-то хитрожопая сволочь исподтишка сняла на камеру или телефон и выкинула в интернет, было главной темой совещания стран три недели спустя. Но было весело – это он помнит. К сожалению, память об этом событии вернулась как раз-таки на злополучном заседании...