Костанътинъ
Шрифт:
Константин не первый раз видел применение магии и сам процесс варки – дядя Михаил, как приходило лето, поселялся в доме и занимал специально для него обустроенную комнату. Он почему-то болел. И именно летом. Мальчик помогал тогда (в первый раз) папе варить зелье и мазь; подавать ее в нужный срок. У дяди были большие и страшные ожоги, которые причиняли ему боль.
И именно отец облегчал его страдания.
Мальчик сам и не заметил, как у него смыкнулись веки и голова легла поверх раскрытых страниц. Он задремал под монотонный голос высокого, почти ростом с самого папу, прилизанного,
Иван демонстративно прижал палец к губам, и все присутствующие на секунду замолчали. Он на цыпочках прокрался к дивану, снял с себя пиджак и накинул на спящего ребенка.
У Яо и почти у всех, находившихся здесь, это вызвало улыбку.
– Ура!!! Подарки! С Рождеством! Веселого Рождества! – это доносились голоса снизу, с гостиной, и мальчик проснулся окончательно. Остатки сна схлынули с него: по лестнице явно кто-то поднимался. И в дверном проеме замаячила высокая тень отца.
– Константин, – произнес он, перешагивая порог, – ты не заболел? Уже почти десять часов!
– Ой, – вскочил в постели сразу же парень, – что-то я сегодня проспал... А где дядя Гил?
– Иди вниз, подарки разворачивать, – улыбнулся Иван. – Рождество сейчас мне, конечно, не привычно, но... Праздничный завтрак готов! Гилберт у брата, Рождество – семейный праздник...
– Иду, – и Константин, откинув одеяло, спустил ноги в тапки и пошел к одежде, одеваться. – Но я тебе ничего не приготовил!
– Позже подаришь. После Нового года.
Отец ободряюще кивнул и вышел из комнаты. Его тяжелая поступь уже слышалась эхом по первому этажу.
Юноша вошел в большую комнату. Та уже была полна радостных улыбок и смеха, шороха разворачиваемой оберточной бумаги и подарков. Гермиона жадно пролистывала страницы очередной книги – Константин подарил ей книгу о славянской магии, а Рон восхищенно разглядывал фото с автографами Пушек Педдл. Родители Гермионы сидели за накрытым столом рядом с Иваном и все вместе тихо беседовали. Иван объяснял, откуда такая путаница у них в календарях и в праздниках.
– Ты сегодня поздно, Константин!
– Угу, на мне перелет сказался. Ну, теперь я могу развернуть подарки, а, пап?
Иван кивает.
– Куда мы идем? – спросила Гермиона. Они все шли и шли, Рон даже начал немного отставать.
– На нашу Красную площадь, – с гордостью пояснил Иван. – Потом пройдемся до соборов, а потом...
– У нас большая прогулка, Рон. – Хихикнул Константин, – не отставай!
Родители с интересом глядели вокруг. Иван, специально для них разъяснял и делал экскурс в историю. Он много мог рассказать... Жаль, что нельзя рассказать о том, что он является воплощением Родины.
Они побывали и на самой Красной площади, посетили собор, постояли у Могилы Неизвестного солдата, прошлись по музею.
Гермиона с удивлением и восторгом на лице, рассматривала красную кремлевскую стену рядом с которой они шли. Она была такая же высокая как и стены Хогвартса.
Иван тихонько поманил их всех у одного из углов стены.
Оказывается, прямо в стене был проход в небольшую магическую
И там Рону купили новую волшебную палочку. Иван спокойно пошептался несколько минут с хозяином лавки, и тот достал пару пыльных коробок. Новая палочка Рона нашла своего хозяина почти сразу.
Иван только отмахнулся от благодарности мальчика.
Вернулись они домой полные впечатлений, раскрасневшиеся от мороза; фотоаппараты были наполнены фотографиями и их эмоциями, запечатленными на пленку. Иван и сам с огромным удовольствием прогулялся по своим владениям.
– Я завтра на работу, поэтому, пожалуйста, проследи чтобы гости не скучали, хорошо?
– Хорошо, – сказал Константин.
Обед. Иван превзошел сам себя, спокойно приготовив и традиционную рождественскую индейку, овощи и прочие блюда. Много десертов, мороженное, пироги, пирожные и пудинги.
– Я люблю готовить, – спокойно объяснял он родителям девочки, когда они спросили, кто все это делал, – я...
Но тут Константин влез и Гермиона, после его реплики, хохотала долго:
– А что тут такого? Чем варка яда отличается от приготовления какой-то птицы?
– Константин! – рык отца ситуацию уже не спас.
====== Глава 10. Новый год. ======
– Наливай! О, спасибо тебе, Данко! Ну, что, за мир? – поднял очередную стопку с водкой Иван.
– За мир! – чокнулись все друг с другом.
Сейчас они: Гилберт, Наташа, Ольга, Данко, прибалты, Польша и Германия (приглашенный, кхм, посланный от ЕС), отмечали двойной праздник – День рождения Ивана и Новый год. Все уже были неплохо “под шофе” – поднимаемые бокалы/стаканы/стопки/рюмки наполнялись напитками уже не в первый раз за вечер. Иван вообще, в этот отдельно снимаемый каждый год в одну и ту же дату дом, явился уже почти пьяный в стельку – Россия встречала Новый год по зонам, часовым поясам, и опьянение у него началось уже рано утром. И постепенно-постепенно он становился мертвецки пьяным, под хохот такого же, уже пошатывающегося, Гилберта, весело напевающего на немецком что-то явно матерное.
Германия тоже был пьяноват – только этим объяснялось его сильное желание: участвовать в метании дротиков с Сербией и Беларусью в фотографию Альфреда Ф. Джонса, повешенную на стену. Как раз Наташка удачно – расщепив несчастный дротик пополам, метнула свой нож, попав в самый центр, и вызвав дружные аплодисменты всей аудитории, в особенности Сербии, и свист Гилберта. Америке нож вонзился прямо между глаз.
В общем, вся дружная братия пожирала многочисленные салаты, закусывала и занюхивала водку солеными огурцами, квашенной капусткой; и помимо водки были: кубинский ром – соответственно подарок Кубы на праздник Ивану; горилка и настойки Ольги с Наташей; коньяк и пиво Германии с Калининградом, вина Франции, в подарок, и пироги с пирожками, напеченные в большом количестве. Феликс делился с прибалтами во всеуслышание самым сокровенным, но иногда его дружно одергивали и шипели, оглядываясь на развеселого Ивана. Но тому сейчас все было как с гуся вода.