Костер на снегу

Горенко Галина

Следуя заданному вектору движения, мы передвигались к согласованной ранее точке сбора экономно расходуя ресурсы. В самом начале парни оглядывались на меня, окидывая нетерпеливым взглядом, но с шага я не сбивалась, хныкать и канючить не начинала, вещмешок притулить одному из них не пыталась, в общем вела себя образцово-показательно.

Любуясь открывающимся видом (а там было на что посмотреть, не только моя задница в сьюте выглядела потрясающе) я в тоже время размышляла. И словно прочитав мои мысли (а может так и было, по инерции блок я поставить просто забыла, да и после портала это

было не просто, а потом и не нужно) Теомир ответил на вопросы, танцующие хоровод в моей голове.

Уже позднее в мою дырявую голову пришло осознание того, что моё любование филеем версус не стало для них секретом, то-то мне послышались их смешки и хмыканья.

— Сейчас нападать скорее всего не будут, — прикинул Вард. — Судя по выбранной стратегии Доминика и его команды, добывать вин[30] они не будут, а вот отобрать на финише попробуют.

— Мы были вторыми, а значит у нас есть приличная фора.

— Арка вновь замерцала, приветствуя следующих игроков, — пробурчала я, осененная идеей. — Аааааа, понялаааа, Доминик попытается провернуть со следующей группой то же самое, что и с нами.

— Да, — подтвердил мои догадки Вард. — Серьезное ранение и это замедлит всю команду.

— К тому же есть еще четвертая и пятая группы, — прикинула я количество игроков.

Тропики, в которых мы очутились славились крупными хищниками и смертельно ядовитыми земноводными, поэтому я старалась тщательнее смотреть под ноги и по сторонам, хотя от последних и сьют и ботинки отлично справятся.

— Не обязательно, Эва. — Это уже Тео. Он отодвинул низко нависшие ветви, — поровну делить не будут. Чем экстремальное, тем веселее.

Он даже не запыхался, а вот я, непривычная к дикой, изнуряющей жаре и облепившей меня влаге хоть и не отставала, делала это с некоторым усилием. Вскоре к моей удаче с легкого бега трусцой нам пришлось перейти на шаг, а затем и вовсе остановиться, чтобы решить, как быть дальше.

Катаны отлично справились с ролью мачете, хотя смотреть на подобное кощунство было выше моих сил. Продвигаться мы стали быстрее и пожалуй такими темпами через пол часа были бы на сговорённом месте, но скандально кричащая птица отвлекла нас, и скорее всего, не зазевайся я на её яркое оперение и хищно загнутый клюв и когти, ухнула в глубокую яму, оказавшуюся в последствии заброшенным колодцем, вместе с парнями.

Я подбежала к его краю, затормозив на выщербленном от времени и стихии камне и заглянула в его недра: чернильная темнота, плеск воды и гулкое, вторящее само себе, эхо…

— Эй, вы живы? — крикнула я и затаилась, ожидая ответа.

— Да, да, да, — гулко ухнуло эхом.

— Сейчас, — произнесла я, всматриваясь в чернильную пустоту, а затем, надломив пару из болтающихся на лямке хисов[31] скинула в колодец, проверяя глубину. На вскидку метров десять, не меньше. На дне, причудливо подсвеченные голубым и розовым неоном копошились раздосадованные версус, узкое пространство лишало их возможности какого-либо маневра, а крепкие выражения, щедро характеризующие ситуацию в свой цветистости и закавыренности могли бы составить конкуренцию мастерам непечатного слова даже «узкого» квартала.

Я плюхнула мешок на землю и вытряхнула его содержимое себе под ноги: железная фляга радостно булькала, надеюсь что водой, а не спиртом например, свернутый в тубу спальный мешок

подходил для любых экстремальных температур, от плюс шестидесяти до минус сорока, шарик москитной сетки исправно разворачивался и сворачивался, окутывая всё в радиусе пары метров тонкой, но невероятно прочной паутинкой. Порой мелочь из фауны попадаясь в такую вот ловушку бессильно трепыхалась до самого утра, зачастую обеспечивая экстремального туриста не только спасением от кровососущего гнуса, но и белковым завтраком.

Складной армейский нож с функцией ложки, открывашки и даже отвертки, был сложен в длинную тубу. Я открутила крышку, и та трансформировалась в небольшой стакан и глубокую тарелку напоминающую по форме усеченный конус (так вот чем я так шумела, бегая по пересеченной местности, словно гигантская погремушка, отгоняющая медведей). Плотно запаянную аптечку я потрошить не стала, не до того, но потом нужно будет обязательно оценить, чем нынче богата Академия и быть может стащить пару зелий, выдающихся строго по рецептам. Смена белья (очаровательные безразмерные кальсоны до колен) и пара гольф порадовали герметичной упаковкой, сухпаек напоминал библиотечную картотеку, одни сублиматы перетертые в порошок да витамины и…всё.

Расшнуровав жёсткий, веревочный узел, экономя каждый сантиметр прочной, арганитовой нити я связала некое подобие веревки. Но она всё равно оказалась слишком короткой. Пока двое внизу наперебой сыпали идеями я не могла вставить ни слова, но толку от их фантазий было чуть.

— Заткнитесь оба, — рявкнула я, когда они зашли на второй круг бредовых идей. — Вард, ты легче. Заберись на шею Тео, веревки как раз хватит, чтобы привязать оба вещмешка (вытянуть двадцать килограммов, уперевшись только пятками я смогу, а вот выдержать одного из этих носорогов моего веса не хватит).

Всё же тепличные условия воспитания версус аристократии накладывали определенные отпечаток на ход их мыслей. Уверенна, окажись они в знакомой среде и решать организационные вопросы мне бы не пришлось, но забрось их подальше от цивилизации, и мы имеем, что имеем. В привычных боевых условиях парни повели себя как слаженная, хорошо смазанная машина, но здесь…уверена они и сами всё про себя поймут, ну… по крайней мере когда наконец-то перестанут ругаться и включат головы.

Мне вдруг вспомнился один из редких рассказов-воспоминаний Кхаана, о времени преподавании в Академии и проигранном вне: лидирующая группа капитулировала, задействовав маяк экстренной эвакуации только потому, что выпив живительной воды из родника (живительной в прямом смысле этого слова, в последствии анализ показал массу забавных микроорганизмов, способных пережить кипячение и фильтрацию) всем пятерым так прихватило живот, что выданных средств гигиены не хватило. В общем победу они свою просрали.

Тем временем я вытащила оба мешка, развязала лямки, и соорудив отдаленно напоминающую веревочную лестницу, привязала её к ближайшему стволу незнакомого дерева с крупными, бледно-сиреневыми мясистыми листьями. С его ветки вспорхнула расписанная всеми цветами радуги мелкая, крикливая птичка, громко возмущаясь, а через секунду я услышала характерный звук — катана срубающая ветки:

— Ты уверен, что нам в эту сторону, Ор? — спросил один. — Уже метров пятьдесят как не видно их следов. Голос раздавался чуть левее, но еще минута-другая и моё присутствие больше не будет тайной.