Костёр в ночи

Криптонов Василий Анатольевич

*аудитория напряжённо молчит*

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Кроме того, поостерегитесь помещать в Хранилище артефакты других Стихий. Последствия будут непредсказуемы. Если вы попытаетесь что-то такое сделать, то увидите предупреждение.

УЧЕНИК: То есть, теоретически, мы всё же можем поместить в Хранилище неограниченное количество предметов?

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Мальчишки... *смеётся* Теоретически — можете поместить столько предметов, сколько позволит ваш резерв. Поглотить же весь воздух мира ради невидимого музея у вас не выйдет при

всём желании.

УЧЕНИК: А если использовать руны? Сделать артефакт? Например, на одежде.

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Вы часто видели, чтобы маги Воздуха делали такое? Руна, начертанная магом, расходует силу и резерв либо этого же мага, либо клана. Если, к примеру, девушка из клана Воздуха вышила руну на плаще своего друга из клана Земли, то она просто уступила ему частичку своего Хранилища, к которой больше не имеет доступа. Это считается знаком высочайшего доверия. Фактически — признанием в любви. Жаль только, маги Земли редко это понимают... *вздыхает* Впрочем, мы отвлеклись. Всё, что касается рун, вы изучите на занятиях по рунописи. Мы же работаем с древом заклинаний. Попрошу всех посмотреть на меня. Сейчас мы с вами разблокируем Хранилища. Предупреждаю сразу: многие из вас после этого лишатся сил. Поэтому сегодня практическая магия последняя в расписании.

УЧЕНИК: Госпожа Алмосая, госпожа Алмосая! Постойте! А что происходит с помещёнными в Хранилище предметами, когда маг умирает?

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Больше их не видит никто. Если только маг перед смертью не сочтёт нужным опустошить Хранилище.

УЧЕНИК: И никто не может его открыть?

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Никто, кроме мага-владельца.

УЧЕНИК: Как сканер отпечатка пальца...

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Что?

УЧЕНИК: Что?

УЧЕНИЦА: Не обращайте внимания, госпожа Алмосая, это Сеприт, безродный, он вечно какие-то непонятные слова говорит.

ДРУГАЯ УЧЕНИЦА: Да, он дурачок.

*все смеются, только Алмосая с недоумением смотрит на Сеприта*

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Я ответила на ваш вопрос, господин Сеприт?

СЕПРИТ: Да, спасибо, я понял, что телепорт у меня отжали навсегда...

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Я вас не понимаю, но не будем углубляться. Давайте разблокируем...

СЕПРИТ: А магия Огня, говорите, позволяет путешествовать между мирами, так?

Г-ЖА АЛМОСАЯ: Господин Сеприт!

СЕПРИТ: Молчу-молчу...

Глава 27

С наступлением темноты похолодало, и я пожалел, что не оделся теплее. Не получалось и согреться от быстрого движения — по лесу мы шли тихо, стараясь не поднимать шума. Я шагал след в след за Гетаиниром, который вдруг перестал казаться клоуном и начал выглядеть, как профессионал.

У меня под ногами то и дело что-то хрустело, ломалось, а Гетаинир двигался бесшумно, будто призрак. Масляный фонарь, который он нёс, был тщательно закрыт и тускло светил только под ноги.

Сначала мне было интересно, потом — когда углубились

в лес — жутковато. И, наконец, скучно. Меня одолевала зевота, неудержимо хотелось спать где-нибудь в тепле, и чтобы рядом были Натсэ и Авелла, и, может, даже не спать... Я обернулся, но в темноте не разглядел ничего. Идут ли они за мной где-то там, сокрытые заклинаниями Авеллы? Может, я смогу их разглядеть при помощи своих всестихийных сил?

Попробовать не успел — я вдруг налетел на спину остановившегося Гетаинира и едва слышно вскрикнул от неожиданности.

— Осторожнее, сэр Ямос! — шепнул тот. — Ночной лес не терпит дилетантов.

Надо же, не терпит он. Ну, пускай начинает терпеть, ибо я пришёл. Мир ещё не видывал таких дилетантов.

— Как вообще? — прошептал я в ответ. — Перспективы есть?

Гетаинир посторонился и, опустив фонарь, потыкал перед собой посохом. Я увидел, как конец посоха утопает в трясине.

— Болото началось, — пояснил Гетаинир и без того очевидное.

— Чертим руны?

— Не сейчас — днём. Почуют...

— Слушайте, меня терзают смутные сомнения, — вздохнул я. — Мне однажды приходилось видеть, как рунами сдерживают болота. Тогда... Ну, там было много народа, и руны постоянно приходилось подновлять. Как мы вдвоём сможем контролировать границы всего города?

— Никак, сэр Ямос. Лягушки и болота — одно целое. Мы используем руны, чтобы окружать места их днёвок, и потом будем истреблять. Недельку-другую придётся поработать от души. Но скажите честно, разве деньги того не стоят, а? После такого дельца можно лет на двадцать-тридцать забыть о нужде! Можно купить дворянство и жениться... Хотя что ж это я — вы уже женаты. Но такую супругу, как ваша, необходимо окружить роскошью. В девочке чувствуется привычка к богатству. Сбежала с вами, да?

— Ну как — «сбежала»? — пожал я плечами, памятуя легенду, выдуманную Натсэ. — Никто там никуда особо не бежал. Женились без благословления рода, это да.

Однако Гетаинир слушал вполуха. Чужие отношеньки его не интересовали, а вот деньги... Деньги занимали его чрезвычайно.

— Вы должны хорошенько спрятать свою долю, — сказал он. — Дирн — гнилое местечко, и народишко тут — тот ещё. Узнают, какими суммами вы располагаете — а они узнают — и их не остановит то, что вы — маг.

— Не волнуйтесь, — усмехнулся я. — Деньги я очень хорошо спрятал.

Мы медленно двигались вдоль кромки болота.

— Правда? — заинтересовался Гетаинир. — Закопали где-нибудь?

И чего это он такие вопросы задаёт? Подозрительный мерзавец... Всё никак не соображу, как к нему относиться.

— Нет, — покачал я головой. — У Боргенты Воздушное Хранилище.

— А-а-а... Наслышан. Штука хорошая. Сэр Ямос, вы так доверяете жене...

— Я ей запросто могу доверить свою жизнь.

— Опрометчиво, опрометчиво... Женщины... Впрочем, не лезу не в свои дела. Скажите, а ваша сестра...