Костёр в ночи

Криптонов Василий Анатольевич

— Может, и так, — пожал плечами Асзар. — Может быть, я просто слишком давно проходил обучение у лекаря и позабыл такое целебное заклинание, как: «Сучка белобрысая, ну-ка доставай деньги из своего Хранилища, или я оставлю твоего муженька подыхать в лесу». Однако пощёчины и битьё головой об землю точно не способствуют выздоровлению при травмах головы.

— Ах ты тварь! — Натсэ мигом оказалась возле Гетаинира, и лезвие её меча коснулось его шеи. — Сейчас ты разбогатеешь!

— Госпожа Тавреси, убьёте его — и я даже не стану ждать суда, в моей власти казнить простолюдина на месте, — быстро

сказал Асзар. — Ведь вы же не маг, верно?

— Не надо, — коснулся я локтя Натсэ. Скрипнув зубами, она резко отошла, спрятала меч и села рядом с Авеллой. Приобняла её, зашептала что-то.

— Простите, — посмотрел я на Асзара. — Вам не показалось, что возле леса происходит что-то странное?

Асзар молча отвернулся, посмотрел в сторону леса. И тогда я от всей души и с огромным наслаждением врезал ногой по лицу Гетаинира. Он со стоном отклонился назад. Какая-то часть меня мечтала, чтобы у него сломался позвоночник. Но увы, Гетаинир оказался крепок. Пришлось довольствоваться тем, что я расквасил ему нос и разбил губы. А когда он выплюнул зуб, у меня и вовсе поднялось настроение.

— Что с вами, господин Гетаинир? — повернулся Асзар. — У вас кровь идёт носом. Наверное, это от волнения, такое бывает. А возле леса всё тихо и спокойно, господин Ямос, вряд ли сегодня лягушки сунутся в город. Но вот следующей ночью...

— Пошшшёл ты! — Гетаинир ещё раз сплюнул кровью. — Ну и? Что будешь дальше делать? Тюрьмы у тебя нет! Будешь тут меня держать? Или Дамонту сигнализируешь, что я отвесил пару оплеух Воздушной магичке?

Мне не понравилось молчание Асзара. В нём слышалось какое-то омерзительное бессилие.

— Слышал, у вас тюрьму затопило, — сказал я и продемонстрировал Водную печать на руке. — Может, помочь чем?

Асзар усмехнулся, а Гетаинир разразился яростной матершиной.

Глава 30

Натсэ уже совершенно оправилась после ранения, и я попросил её отвести Авеллу домой. Ответом мне был изумлённый взгляд:

— Ты что, доверишь мне её жизнь снова?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить вопрос. Потом я нахмурился:

— Ты ей не телохранитель. А я тебе — не хозяин.

— Но она ведь твоя жена, а я...

— Натсэ... Я не знаю, насколько уместно в этом мире говорить такое, но тебе не кажется, что после всего того, что тут между нами всеми было, она и твоя жена тоже? Вот как-то так. — Я развёл руками. — Вполне возможно, что где-то ты налажала, но явно не ты одна. И вряд ли кто-то осудит тебя сильнее, чем ты сама. Позаботься о ней и не страдай ерундой. Хорошо?

Хотя мои аргументы звучали бредово, для Натсэ это, видимо, было не так. Она вся как будто обмякла, понурилась, выключив боевой режим. Мы стояли с ней перед трактиром, пока Асзар колдовал на Гетаинира наручники и вытаскивал его из земли. Нас никто не видел, и я привлёк Натсэ к себе, поцеловал в макушку, погладил. Она всхлипнула:

— Ладно она не подумала, но я-то...

— О чём?

— Запах!

Вот теперь до меня дошло в полной мере, на чём срезались девчонки. Авелла так старалась не вызвать подозрений Гетаинира: наложила заклинания Невидимости и Неслышимости.

Но совершенно забыла о том, что лягушки — не люди, и что они, как и многие другие хищники, скорее всего, находят жертву по запаху.

— Мы до последнего на лягушек внимания не обращали. Пока одна не прыгнула на неё... И лапой по голове. Хорошо хоть не по лицу, и... И вообще...

Натсэ содрогнулась. Собственные ранения и опасности её не испугали так сильно.

Скрипнула дверь трактира, наружу вывалился какой-то пьянчуга.

— О! — заорал он, увидев нас. — Какая тут любовь! А чего не пьём, а?

Я повернул к нему голову и узнал. Это был тот самый злостный осквернитель, которого я жестоко проучил в первые минуты своего пребывания в Дирне. И он меня тоже узнал. Поперхнулся словами, перестал развязывать штаны и стрелой метнулся обратно, в тёплый и безопасный трактир.

Натсэ отстранилась от меня, тыльной стороной ладони вытерла слезинки. Кивнула:

— Я справлюсь. А ты — в тюрьму и сразу домой! Понял? Ни шагу в сторону!

— Христом-богом клянусь, — заверил её я.

— Чего? — округлила глаза Натсэ.

— Я говорю: Стихии свидетели, сразу домой!

— Так бы и говорил.

Мы вернулись за угол. Там Асзар как раз закончил с каменными кандалами Гетаинира. Попросил бы меня, я бы железные сделал... А впрочем, какая разница?

Авелла выглядела не лучше. Наклонившись вперёд, она часто дышала. Кажется, её только что рвало, но я не стал приглядываться. Натсэ подошла к ней, взяла за руку, перекинула себе через шею.

— Идём, — тихо сказала она. — Давай, идём домой.

— До-мой? — чуть слышно пробормотала Авелла.

— Да-да. Можешь ведь идти?

Проводив их взглядами, мы с Асзаром посмотрели друг на друга.

— Далеко тюрьма? — спросил я.

— Не особо, — раздалось шипение в ответ. — Следуйте за мной.

И он, толкнув Гетаинира в спину, заставил его шагать впереди.

***

Магическая тюрьма производила впечатление заброшенной. Да так оно, видимо, и было. Вряд ли с момента основания в Дирне было так много магов-преступников. Снаружи тюрьма выглядела как приземистый каменный короб. Внутри него было административное помещение, совмещённое с постом охраны, но, судя по количеству пыли, ни администраторов, ни охранников эти столы и стулья давно не видали.

Асзар отпер ключом дверь в дальнем конце помещения, и мы увидели ступеньки, уводящие вниз, в подвал.

— Секундочку, — прошипел Асзар и покопался в сумке Гетаинира. Тот немедленно возмутился:

— Эй! Что это ещё за должностные преступления? Я ведь тоже могу жалобу подать.

— Правда, что ли? — посмотрел я на него. — А я — рыцарь в паломничестве. Ты на мою жену напал. Рассказать, что я могу сейчас сделать?

Гетаинир осекся, а Асзар, поджигая новый факел, сказал:

— Рыцарь имеет право, защищая свою жизнь, честь, а также своих близких, использовать любые методы воздействия на недоброжелателя, вплоть до прямого убийства. В случае, если у мага-стража есть сомнения в правомочности подобного поступка, задержанный рыцарь направляется в Орден для расследования случившегося. Если сомнений не возникает, то рыцарь не несёт никакой ответственности.