Кости под пеплом
Шрифт:
— Вам нравится? — едва слышно спросила она.
— Ты прекрасна.
От смущения, Бэт залилась краской. Николас открыл дверцу автомобиля, и Беатриса грациозно заняла своё место, уловив довольную улыбку мужчины. Ей часто приходилось наблюдать, как Шерри опускается на сидение и только потом переносит одновременно обе ноги, так что да, некоторые правила этикета Бэт отлично усвоила.
Машина тронулась. Только сейчас Беатриса осознала, что весь вечер проведёт с Николасом наедине. О чём с ним говорить? Как себя вести? Что вообще твориться в голове у этого мужчины?
— Как прошел ваш день? — она сказала первое, что пришло на ум.
У Ника вырвался смешок.
— Хорошо. Твой?
— Группа захвата, наступающая на пятки, здорово бодрит.
— Согласен, их утренние приветствия поистине восхитительны.
Бэт слегка нахмурилась. Оставшуюся дорогу они молчали.
Николас привёз девушку в первоклассный загородный ресторан, который затерялся вдали от городской шумихи. Внутри оказалось малолюдно, от силы человек десять. Официант провёл прибывших гостей до углового столика, а после принёс томленую шейку ягнёнка с черносливом и наполнил бокалы вином.
— Вы испытываете слабость к углам? — спросила Бэт, пробежавшись глазами по столику.
— Можно и так сказать. Мне нравится, что отсюда виден весь зал, — он сцепил пальцы в замок. — Теперь, когда ты знаешь, кто я, нам нет необходимости лгать друг другу. Расскажи о себе.
— Что конкретно вас интересует?
— Всё, до мельчайших деталей.
— Тогда у меня встречный вопрос. Мужчины просто так не делают дорогие подарки и не приглашают на ужин. Тем более, когда у них расписана каждая минута и свидания в этом списке нет. Чего вы хотите от меня?
Он отпил вино. Беатрисе показалось, что его уголки рта приподнялись.
— Я нахожу тебя привлекательной и уверен, ты не столь глупа, какой представляешься на первый взгляд.
Девушка заметно занервничала. При входе она обратила внимание, что, к счастью, в зале можно курить, но всё же, когда она достала пачку сигарет, прежде чем поднести одну из них к губам, спросила:
— Вы не против?
Он покачал головой. Закрыв глаза, Бэт с удовольствием сделала долгожданную затяжку.
— Боско был более категоричен к моей вредной привычке в первую нашу встречу, — сказала она, выдыхая дым.
— Мы с ним мало, чем похожи, — его лицо было непроницаемо. — Я на дух не выношу всех этих святош и трезвенников. Они отказываются от плотских утех, от хорошего вина, от табака, в конце концов. Считают, что это губит их жизни, однако сами же являются до ужаса тщеславными и алчными людьми, которые своими действиями, сами того не замечая, губят жизни остальных.
— Вспоминаются слова Роберта Бёртона, который говорил, что тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, — есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.
— Всё верно. Тщеславие — это не просто амбициозность. Это демонстративное проявление превосходства, которого на самом деле нет.
Бэт сделала ещё одну затяжку, и, пристально глядя в дымчатые глаза мужчины,
— Разве вы сами не являетесь одним из таких людей?
Он удивился.
— С чего бы вдруг?
— Тщеславные люди жаждут заполучить славу любым путём. Для вас марать руки кажется обычным делом.
— Я не стремлюсь за славой, я поддерживаю равновесие в своём мире.
— Ваши принципы достаточно странные. Если вам не угодил один человек, вы уничтожите остальных. Не боитесь, что такое равновесие окажется слишком хрупким, и в один прекрасный день даст трещину?
— Нет, Беатриса. В этой жизни я боюсь лишь одной вещи, которая неподвластна никому из нас.
Бэт вопросительно подняла бровь.
— Время. Его так много, но в тот же момент слишком мало. Его нельзя обратить вспять, нельзя предугадать будущее, а само настоящее до смеха иллюзорно. Я прекрасно осознаю, что любые действия влекут за собой последствия.
— Эффект бабочки?
— Он самый. Со временем мы приобретаем различные ценности, теряя бесценное, и таким образом, оно просто ничего не стоит, ровным счетом так же, как человеческая жизнь.
Девушка задумчиво потушила сигарету о пепельницу. Она сделала глоток вина.
— Но разве мы вправе распоряжаться чей-то жизнью?
— А почему нет? С рождения люди не принадлежат себе.
— Вряд ли вы смотрите на это с философской точки зрения. Не хотите ли вы сказать, что являетесь верующим человеком? — Николас задумался. Беатриса рассмеялась: — Нет, ни за что не поверю!
— Да, я бы тоже в это не поверил. Если Бог существует, почему же он ни разу не остановил меня? Следовательно, все, что ему удается лицезреть, непременно ему же и нравится.
— Извольте, Ник, это абсурд.
— Почему же? — мужчина откинулся на спинку стула, проводя пальцем по губам. У него давно этот жест вошел в привычку. Обычно, он так делал в том случае, если действительно был заинтересован диалогом. — Я считаю, у Бога хороший юмор. Существо, которое любит себеподобных, однако скушай чуть больше, чем этот превосходный ягнёнок, и этот добряк тут же упечет тебя в подземное царство, где ты будешь тлеть как эта тушка в духовке до нашего прихода. Но зачем же ему так извращаться, только если он не любит смотреть на страдания других? Право, этот старик будет похуже всех нас вместе взятых. Да он самый настоящий псих!
Беатриса провела пальчиком по горлышку бокала, а затем, немного подумав, сказала:
— И вы не боитесь столь громких слов? А как же час расплаты и всё такое?
Он рассмеялся.
— К тому времени я постараюсь съесть достаточно ягнят. Уж если и проводить остаток дней в вечных муках, так хотя бы сытым.
— Я думаю, вы ошибаетесь.
Николас снова провёл пальцем по губе.
— Неужели?
— Да. — Беатриса слегка наклонилась к нему, опираясь на локти. — Бог не создавал деньги, не создавал роскошь. И уж тем более, не он сделал мир жестоким. Таковым его сделали люди. А теперь они же винят Творца в своих бедах. Я бы сказала, что это смешно, если бы это не оказалось так грустно.