Кости внутри

Пирс Моника Эндерле

Галина подумала, что создала в тот день нового воина в деревне.

— Никому нет дела насчет победы на поле боя, — исправила она. — Все думают только о выживании.

Воины кивали. Выживание было важнее всего.

Галина нашла хозяина меча, но мужчина поднял руки.

— Оставь, Красный клинок. Он тебе нужен, и ты хорошо им владеешь.

— Хороший подарок, — она поклонилась ему, коснулась лбом рукояти меча. — Я буду его использовать с и без чести.

Воины вокруг рассмеялись.

Гетен подошел к ней, и жители деревни

смотрели на него с уважением и, как показалось Галине, с новыми опасениями.

— Вы взяли в бой оружие, какое мы еще не видели, — сказал Арбан, кивнув на мага.

— Мой муж сражается со мной, но не за меня, — она приняла от одного из мужчин плетеный пояс для меча.

— Но вы помогли, когда она попросила, — сказала Тербиш Гетену.

— Я помогаю Красному клинку, потому что она — сильнейшее оружие Кворегны против короля Валдрама и тирании богов. Я защищаю ее, чтобы защитить всех нас.

* * *

Галина и Гетен собрали вещи, благодарно приняли еду и флягу гонсу у хозяев.

— Следуйте за рекой Керлен, пока не доберетесь до ущелья Оркан. Главная дорога тянется на юг, но в это время года северная развилка будет без снега и льда. Только нужно следить за лосиным народом, — объяснил Табан над картой, которую принес из Ранита Гетен.

— Лосиный народ? Не звучит опасно, — сказала Галина, проводя пальцем по маршруту, который он описал.

— Они охотятся не на лосей, — сказал Арбан.

— Ах, — она выпрямилась, свернула карту и вернула ее в кожаный чехол. — Мы будем осторожны.

Гетен затянул ремешок седла.

— Может, твоя репутация прогонит их, Красный клинок.

— Или твоя репутация, маг солнца, — ответила она. Гетен запрыгнул в седло, и Галина приняла помощь Арбана. Она посмотрела на широкую долину, палатки и пасущихся коз и пони. — Я буду скучать по Хоно Хот, — сказала она и пожала руки Кенбиш, Арбану, Одгерелю, Гансуку и остальным. Она полюбила волчий народ за короткое время с ними. Она доверяла им, как Махиш и даргани, как народу Гурван-Сам. Она посерьезнела, подумав об Ор-Хали и недоверии Арика-бока. Она думала, что тот союз был непоколебимым.

Гетен пожал руки.

— Мы не забудем о вашем гостеприимстве, — сказал он Кенбиш.

— Безопасного пути, — ответила старушка. — И путь боги найдут мудрость в вашей силе.

Ремиг побежал от деревни на дорогу в Ясан Хот. Дуэш и Гвин мчались впереди.

— Я просто надеюсь, что это приведет к союзу, — пробормотала Галина под нос, прижимаясь к спине мужа, глядя на далекие снежные горы.

— Ты думаешь об Арике-боке.

— Его недоверие все еще душит меня.

Презрение Гетена было заметным в голове.

— Он не доверился нам, от этого ты чуть не погибла, — он сжал ее ладонь на своем поясе, его гнев был очевиднее презрения. — Я никогда не прощу его за это.

Галина вздохнула.

— Мне не нравится, что он заставил тебя ненавидеть его, что те моряки умерли на борту «Банрионы», что Бесера страдает, Урсинум —

уязвим, и я ненавижу больше всего то, что дети все еще умирают.

— Все это из-за болезни, которую распространяет Валдрам, — он хмуро смотрел на горы. — И ее создал Шемел и желания богов.

Галина опустила лоб на его спину.

— Как мы можем победить в войне, которую хотят боги? — вариантов было все меньше.

Гетен смотрел на горы. Его отчаяние отражалось в глазах.

— Не знаю, — сказал он. Он вдохнул, сжал ее ладонь и нашел немного силы внутри. — Я пока не знаю. Но мы найдем способ, Галина. Обещаю.

Она сжала его крепче, брала силы из его уверенности.

— Тогда в Ясан Хот, маг.

— Хорошо, воительница.

Он направил Ремига галопом. Конь радостно помчался. Волки бежали рядом с ним. Галина улыбнулась, радуясь ветру в волосах и любимому мужчине в руках.

ШЕСТНАДЦАТЬ

— Хотя бы гной перестал выходить, — Гетен очистил края шрама на щеке Галины. Рана открылась, гнила после ветра, соли и множества дней без мазей.

— Хорошо, — пробормотала она. — Я устала ощущать себя ужасно.

На восьмой день пути у нее поднялась температура, а к вечеру десятого Гетен настоял остановиться на целый день, и он открыл и прочистил рану.

— Тебе нужен отдых.

— Для этого есть смерть, а эта царапина меня не убьет, — рявкнула она.

— Убьет, если игнорировать ее, — прорычал он и добавил в ее медовуху сонное зелье.

— Я выживала и после худшего, и ты знаешь это.

— Ты выживала, потому что слушалась целителя, — он скрестил руки на груди, сжал кулаки, чтобы скрыть дрожь. Его сила была тонкой, как лед в начале зимы, и он ощущал себя раздраженно.

Она выпила медовуху и наблюдала за ним. Сукровица текла из центра раны. Края закрылись розовой тканью, но центр не заживал. Гетен впился силой, чтобы подавить заражение и убрать яд крикуна, оставляя чары вокруг них и поддерживая связь с чарами в Раните. Он не мог рисковать, забирая силу из ее магии крови. И он не брал силу у лошади и волков, решил оставить зверей сильными и настороже. Вместо этого он взял силу из растений вокруг них, но они были колючими источниками, держали силу при себе крепко, как корни впивались в землю, не хотели и не могли дать ему много в такой жестокой среде обитания.

Галина опустила пустую чашку и вздохнула.

— Ты дал мне зелье, — она посмотрела на него с тревогой. — Как я защищу нас, пока я без сознания?

Он поднял с костра медный походный котелок и добавил толченый корень лиминта в кипящую жидкость.

— Я поставил чары. Волки патрулируют. И я могу тебя защитить, — он потянулся к своему мешку.

Она быстро поймала его за запястье.

— Думаешь, я не замечаю всего в тебе?

Она удивила его скоростью, и он не смог скрыть дрожь ладони, пока она сжимала запястье.