Кости внутри
Шрифт:
— Но они не стали тебя жалить?
Он фыркнул.
— О, они жалили. Я потянулся в улей, искал королеву, и ее работники сделали то, что должны были, — Гетен посмотрел на свою ладонь, хмурясь, словно снова ощущал боль. — Они гнали меня по саду и поймали в Белом пруду Хотырь. Держали меня там, как и мою няню со стражами, пока королева пчел не подумала, что я выучил урок.
— А ты?
Он улыбнулся ей.
— Ясное дело, нет. Мне все еще нравятся сильные с острым жалом и пылким нравом.
Она улыбнулась, сморщив нос.
— Откуда
— Тот гул в теле не прекратился. Укусы зажили почти так же быстро, как их нанесли. И я понял намерения улья, — он выпил медовуху. — И все еще знаю.
— И ты научился уважать их.
— Определенно, — он наполнил бокал. — Тот улей пробудил магию во мне. Она всегда была там, гудела как десять тысяч пчел, острая и быстрая, как их жала.
— Тебе пришлось тянуть силу из пчел, чтобы использовать магию в первый день?
— Нет, — он смотрел на танец огня в камине, — не пришлось. Они пробудили мое осознание, но магия всегда была там, — он посмотрел на нее. — Ты права. Гул магии всегда был во мне. Даже для изменения из теневого мага в мага солнца не потребовалась душа. Твоя сила ускорила изменение, но мне не нужна была твоя магия крови для изменения. Это уже было частью моей природы.
Она кивнула, поддерживая его.
— И что это значит насчет Скирона?
— Он хочет, чтобы я был зависим.
— И я так думаю.
Он скривился, как пес, знающий, что враг близко — беззвучно оскалил зубы.
— Боги знают, что это ослабляет меня.
— Тебя обманули.
— Я слепо следовал, — он выпил медовуху и опустил бокал на стол. — Кровь и кости, Галина, почему мы не встретились десять лет назад?
Она рассмеялась.
— Я бы тебе тогда не понравилась. Я была наглой и глупой, полной бравады, и все еще верила в истории, которые были преувеличены.
— Тогда мы не так и отличались, — он кивнул. — Ты права насчет моей магии. Она была у меня до первой души. Почему я не могу сейчас использовать полную мощь, не оставляя за собой след смерти?
— Источник в тебе. Как с моей магией крови, — она прижала кулак к его груди и легонько стукнула. — Ты меня этому научил.
Он поймал ее пальцы и прижал к губам, а потом кивнул ей забираться под одеяло.
— Ты дала мне пищу для размышлений, жена.
Галина опустилась на подушки.
— Хорошо. Думай, а я пока посплю. И, муж?
— Хм?
— Будь к себе добрее.
* * *
Галина смотрела на Двор гостей следующим утром, когда они с Гетеном вышли из гостевого дома. Изменение двора потрясало. Все цветы были целыми. Все камешки лежали на местах, на земле не было вмятин. Разрушения прошлой ночи пропали, и двор дворца выглядел чистым, как когда они прибыли.
— Будто ничего не произошло, — отметила она.
Гетен кивнул.
— Впечатляет.
Они нашли чистую одежду и завтрак, а еще воду для купания и полотенца. Они решили попробовать еще раз поговорить с Локшином. Если император снова прогонит их, они тут же отправятся
Один из боевых магов в желтом одеянии подошел и поклонился.
— Чары — ваших рук дело, лорд Риш?
— Да. Мне нужно было поспать, а угроза, которая прошлой ночью проникла в ваш дворец, не утихла. Мы хотим еще раз попросить императора принять нас. Если он откажется, мы уедем и заберем внимание врага с собой.
Маг поклонился и протянул свернутый пергамент.
— Послание от Его императорского высочества.
Галина приняла послание. Она прочла записку вслух, ощущая смесь беспокойства и радости.
— Его императорское высочество Локшин просит немедленно прибыть в его приемную в Зале мудрости, — она свернула пергамент. — Это для аудиенции или казни?
Мужчина побелел.
— Если бы Его императорское высочество хотел вам смерти, ваша светлость, вы бы уже ощутили клинки наших убийц.
Она кивнула.
— Ведите.
Гетен нахмурился, но она взяла его за руку. Они прошли проверку. Она мало знала об императоре Телеянска, но у него была репутация принципиального человека.
— Идем, Маг, убедим императора помочь нам убить короля.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Огромные врата трижды преграждали путь от двора гостей к Дому Золотого цветка, где жил император Локшин. Между теми вратами были огромные сады, воплощения красоты.
В первом дворе были сады вокруг белого здания, поражающего отсутствием украшений.
— Храм Одного бога, — сказал их сопровождающий. – Neg Burkhan Sum.
Статуи стояли в садах, и все изображали Одного бога с его мягкими чертами. Не мужчина и не женщина, он был похож на ребенка с лысой головой, плоской грудью, узкой талией и изящными чертами. И на лбу был символ с кругом и полумесяцами.
Сады тянулись прямыми линиями и острыми углами. Цветы были золотыми или белыми. Слуги в белом двигались плечом к плечу вдоль дорожек, срезали травинки маленькими ножницами. Они шли с белыми мешками, туда убирали то, что срезали.
— Аккуратность и порядок важны для сущности Одного бога, — отметил боевой маг.
— Ясно, — ответил Гетен. — Разве Илькер не следует учениям Одного бога? — спросил он у Галины.
Она кивнула.
— Странно, что он принял хаос Валдрама.
— Очень. Еще доказательство, что разум его не принадлежит.
— Или хотя бы его воля.
Следующие врата тоже были белыми с золотой печатью Одного бога, но, когда они прошли их, Гетен оглянулся, с другой стороны врата были красными.
— В тех зданиях министры Телеянска, — сказал маг в желтом одеянии. — Мерген Укхан Байшин — Дом мудрости.
Золотые и белые цветы были и в этих садах, но тут были фонтаны и дорожки, смягчающие пейзаж. Два небольших здания были сбоку большого замка. Лиловые крыши напоминали волнистые лепестки золотых цветов из сада.