Кости внутри
Шрифт:
Гетен зарычал, схватил зависимого за запястье, когда тот убирал руку с ножом. Поддерживая заклинание жара на враге-демоне, он не стал мешкать и лишил мужчину существования. Он вытащил душу из тела мужчины, наполнил себя ее силой, смотрел, как зависимый умирает, мешок костей упал, будто мусор, на землю в узком переулке.
Гетен ощутил прилив сил, сдавил магией Йисун, отправил ее к границе Пустоты, обвил своей силой и сущностью золотого цвета ее, будто сетью, пока она визжала и боролась. Она была слабее, чем в их прошлое сражение. Тогда она была юной, сильной ведьмой,
— Я пощадил тебя раз, ведьма, — сказал Гетен, голос был наполнен темной силой Пустоты. — Но не в этот раз, — он сжал ее горло и вытащил душу из ее испорченной плоти, забирая ее силу себе. Остатки духа Йисун улетели к звездам, рассеялись, как искры угасающего костра, ее тело рухнуло и разбилось на кусочки, покрыло жалкие останки зависимого белым пеплом.
Ощущая бессмертную силу, которую он не хотел, почти потеряв чувства из-за душ в нем, ведомый словами ведьмы, Гетен схватил тени и призвал броню.
Он заметил собаку на пороге хижины и шепнул:
— Беги, — а потом окутал себя чарами перемещения, покинул переулок.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Галина проснулась и не увидела мужа рядом. Волки лежали перед дверью, их янтарные глаза следили за ней.
— Гетен? — она прислушалась, ощутила дрожь его чар. Он вышел. — Ищет души крыс? — шепнула она Дуэшу и Гвин. Она села и поежилась от холодного воздуха.
Из дворца послышался гонг в ночи, последовал мелодичный мужской голос. Он сообщил на общем языке, а потом на янском:
— Звезды сияют сверху. Летняя луна восходит. Спят золотые цветы. Растет империя Локшина. Наступил Час лисы, — он повторил дважды, и это означало, что Час лисы был вторым часом после полуночи.
Галина смотрела во тьму и боролась с собой. Гетену нужна была помощь. Он пытался сдержаться, но не хотел быть рядом с ней, пока не восстановил силы, и когда она подумала о том, что он мог сделать, чтобы получить необходимые души, она задрожала сильнее.
— Это трусливо, — буркнула она, боясь того, что увидит, боясь, что все было хуже, чем показывало ее воображение. Она легла, укрылась одеялом и прижала подушку к груди. — Вернись ко мне, — прошептала она во тьме.
Стук в дверь и низкое рычание волков ответили ей.
Она села и вдохнула, чтобы позвать мужа.
— Леди Риш?
Не Гетен. Галина разочаровано схватила меч и опустила его на колени.
— Да?
— Простите, что поздно, но у меня послание от нашего императора.
— Подождите, — Галина выбралась из кровати и сунула ноги в сапоги. Она открыла дверь хижины, оставив меч скрытым от посетителя. Кадан ждала в нескольких шагах от порога, боевой маг был рядом с ней.
Она поклонилась и кивнула мужчине. Он шагнул вперед и протянул черпак на длинной ручке с пергаментом в нем. Они знали о чарах Гетена. Взгляд Кадан сказал Галине все. Локшин отказал им во
Телеянск не лезет в споры семьи. Я советую вам вернуться домой в Татлис и помириться с королем Илькером. Ему нужна ваша помощь, Красный клинок. Нет союзника лучше семьи.
— Спасибо, — она свернула пергамент. — Я обсужу это с магом солнца.
Третья императрица поклонилась и отвернулась от гостевого дома, оставила боевого мага сторожить.
Галина вернулась к кровати и медленно опустилась на бок. Ей нужно было убедить Локшина увидеть ее. Армия Телеянска была ее последней надеждой. Она прочла сообщение еще раз.
— Нет союзника лучше, — она потерла лоб. — И нет врага хуже.
Испуганный вопль разбил тишину. Галина вскочила с кровати и влетела за дверь, еще не вытащив до конца меч из ножен. Дуэш и Гвин поспешили мимо нее.
— Кровь Семел, — прошипела она, застыв во дворе.
Там царил хаос, и от двух существ она перестала дышать.
Призраки. Чернильная тьма двигалась быстро, как змеи, и беззвучно. В живых тенях рычали и кричали без звука лица. Ладони с когтями тянулись, рты скалили острые зубы, мерзкие создания корчились — души страдали, демоны пытали их.
Галина пошатнулась. Она сталкивалась с подобным в лесу Хараян. Тот был один, и он чуть не убил ее и Гетена.
Дуэш и Гвин пригнулись у ее ног, опасно рыча, скаля зубы, показывая в предупреждении языки.
Крик привел ее в чувство. Кадан сжималась в углу у закрытых ворот замка, один из призраков нависал над ней, два боевых мага закрывались от него золотыми щитами.
— Проклятье, — Галина призвала кровавую броню. Если она умрет этой ночью, то хотя бы в бою. Она прошла во двор, пока красная броня формировалась на ней. — Вам нужна не она! А я! — закричала она, подняв чужой меч. — Нападайте, жалкие твари!
* * *
Гетен появился посреди безумия на краю королевского двора. Галина в кровавой броне билась с кричащими черными призраками, ей помогали маги в желтом. Третья императрица сжалась в углу, врата были за ее спиной, стена магов и Галина заслоняли ее от чудищ.
За периметром из цветов смотрели жители, лица искажал ужас, их тела были напряженными, а ноги приросли к земле, призраки тянули силы из их душ.
Гетен прошел к вратам, но его оттолкнуло на спину, он чуть не потерял сознание. Он выругался и встал.
— Уберите чары!
Галина заметила его.
— Ты поздно! — крикнула она, уклоняясь от щупалец. Дуэш и Гвин рычали и щелкали зубами на чудищ, рвали куски тел призраков, когда те пытались плотными частями тел ударить по солдатам.
Боевой маг пал от боя, его тело изогнулось так, как не мог ни один смертный. Гетен поймал душу мужчины, взял часть силы и отправил сущность за границу Пустоты.
— Дайте перейти чары!
Галина выругалась, призрак бросил мертвого мага и сбил ее телом в один из столбов, поддерживающих навес на крыльце гостевого дома. Крыша застонала, но не рухнула. Она медленно вставала, ее защищали два боевых мага и волки.