Кости внутри
Шрифт:
— Армия готовится. Корабли поднимают паруса. Империя Локшина собирается воевать. Империю Золотого цветка не победить. Час стали наступил.
Раздался гонг выше, призыв к молитве. На кораблях, на пристани и в огромном городе люди повернулись, соединили ладони и поклонились статуе Одного бога на дворце Золотого цветка. Бог порядка. Бог покоя.
Два священника в лилово-золотых робах появились на балконе и опустились на колени перед Локшином. Пришли еще трое, один нес золотую чашу с водой, другой — белый шелк, третий — золотую
Гетен и Галина тихо стояли, тишина охватила Телеянск. Молитва происходила утром, в полдень и ночью, и вся империя останавливалась. Ветер свистел мимо ушей Галины. Он трепал знамена на замке. Морские птицы кружили и кричали.
После пары тихих мгновений прозвучал гонг, разнесся эхом по замку и бухте.
Император и его священники встали. Священники поклонились и покинули балкон. Локшин повернулся к Галине и Гетену.
— Один бог улыбается Телеянску и его союзникам.
— Даже если они не семья? — спросила Галина.
Император рассмеялся и оставил их смотреть на долю его армии, которая поможет им освободить Кворегну из хватки безумца.
Гетен смотрел, как дверь закрылась за Локшином, а потом повернулся к жене.
— Пора использовать полученную ужасным образом силу, чтобы усилить твою защиту.
Она смотрела на него.
— Что ты задумал, волшебник?
— Дуэш и Гвин.
— А что они?
— Я думал о Хоно Хот и сыновьях Кенбиш.
— Не понимаю.
— Крикуны пойдут за тобой, как только мы ступим на землю Кворегны. Валдрам ищет тебя.
— Это ясно, — ее злили мысли о кузене. — Но как?
Гетен нахмурился.
— Я не знаю точно, но, думаю, ему помогает украденная магия крови.
Ее лицо и грудь вспыхнули, раздражение стало гневом. Она хотела что-нибудь пнуть.
— Я насажу его на кол. И оставлю гнить на солнце.
— Приятная мысль, — ответил он. — Я придумал оружие, которым он не может управлять и использовать против тебя.
— Волки?
— Блейды.
— Что?
Он рассмеялся.
— Волки-духи. Я получил их разрешение изменить их в самый сильный облик.
Галина стиснула зубы.
— Это не опасно для них?
— О чем ты? Они в опасности во время каждого сражения.
— Я про изменение их духов, — она не понимала, как дороги ей были волки Ранита, но она не хотела, чтобы их ранили. — Они уже многое отдали, чтобы защитить нас. Я не знаю, можно ли просить у них больше.
— Они хотят защитить нас. Им не понравилось проигрывать призракам, как было. Пока я не прибыл с пылающим духом Йисун. Если я сделаю их блейдами, у них будет власть взывать души их мертвой стаи.
От этого мурашки побежали по ее коже.
— Да? Как? Так они похожи на волшебников, да?
— Природа волков — работать в стае. Они связаны так, как нам и
Она прошла за ним с балкона в замок, по коридорам к их гостевым покоям.
— Почему мы другие?
— Потому что мы так выбрали.
Дуэш и Гвин ждали в их комнате, отдыхали после дней исцеления под опекой Гетена и щедрого кормления Кадан, которая настояла, чтобы и волков воспринимали как почетных гостей.
Ее отношение забавляло Локшина.
— Она обожает животных, — отметил он, когда она настояла, чтобы их привели во дворец.
Гетен уже разложил травы и зелья, медную чашу и одолженный железный котелок. Сушеные коробочки семян, коренья и толченая сурьма занимали столик у камина.
Галина плюхнулась на кровать и смотрела, как он смешивал, наливал, толок. Дуэш и Гвин устроились перед огнем, следили за движениями хозяина.
Гетен шептал мелодичные слова на древнем языке, пока брал у волков шерсть и кровь, волосы и кровь у него и нее. Он поймал горсть тени каждого звери, сплел тьму и создал живую субстанцию, которая перечила гравитации, когда он добавлял ее в котелок.
Комната мерцала янтарной магией. Заклинания ползли по стенам, в темные углы, озаряли их, угасали, как глаза волков в ночи, тайна дразнила, угроза следила и ждала. Гетен работал без пауз, пот выступил на лбу, заклинание все звучало из его рта, он превращал своих спутников в сильных стражей.
Галина дрожала, магия ее мужа скользила по ее коже, соблазнительная и опасная, очаровывала, как на борту «Банрионы» в день, когда корабль тонул. Она закрыла глаза. Его низкий голос баюкал, она задремала, и ей снилось, как она бежала по лесу, ощущая запах свежей земли, вкус крови, слыша ритм войны, зов смерти, клич дикости. Она резко проснулась и потянулась к одолженному мечу, уверенная, что опасность близко.
От увиденного она застыла.
Дуэш и Гвин сидели у огня, опустив голову перед Гетеном, но они стали вдвое больше и неосязаемыми. Гвин была белой, как дым, ее облик извивался, словно туман холодным утром. Дуэш был чернильным, как тени, его облик сворачивался, скользкий, как черные водоросли, скользящие по камням у реки.
— Блейды? — прошептала Галина. Оба посмотрели на нее янтарными глазами, в глубине у них сиял свет, комнату было видно сквозь их тела.
Гетен встал.
— Да. Они готовы биться с призраками и крикунами для твоей безопасности.
— И твоей.
Он улыбнулся.
— Они отвечают за тебя.
— Они вернутся в свой обычный облик?
Гетен покачал головой.
— Они отдали это ради силы, чтобы их стаю не уничтожили снова.
Она соскользнула с кровати и подошла.