Косые тени далекой земли
Шрифт:
Пакито первым полез вверх по выбитым в скале ступеням. Маталон последовал за ним. Его проводник, для которого это занятие, видимо, было привычным, карабкался с поистине кошачьей ловкостью.
Стараясь не отставать, Маталон, тяжело дыша, полз за ним.
Минут через пять они оказались на узком выступе. В глубине виднелся вход в пещеру. Он был совсем узкий – всего метра полтора в диаметре – и закрытый железной решеткой.
Пакито достал ключ и отпер замок.
За решеткой находилась железная дверь, и она была не заперта.
Следуя за
В свете, струившемся из входа, Маталон увидел прямо перед собой деревянную конторку.
Пакито зашел за нее и, чиркнув спичкой, засветил керосиновую лампу. Несколько раз нажал на рычажок, подкачивая керосин, и вскоре огонь разгорелся настолько, что можно было разглядеть помещение.
Потолок оказался неожиданно высоким. Справа виднелся проход.
Маталон оперся локтями о конторку и проговорил:
– Ну, отсюда я пойду сам, Пакито. Скажи мне, в какой стороне Хасинто Бенавидес?
Пакито покачал головой:
– Сам? Не советую. Эта пещера – бездонная. Не успеешь опомниться, как заблудишься. Я тебя провожу.
Маталон пожал плечами:
– Ориентируюсь я вообще-то неплохо… Ну ладно, проводи – в конце концов, так, наверное, будет лучше.
Тем же утром Рюмон Дзиро вылетел из мадридского аэропорта Барахас в Херес де ла Фронтера – городок на юге страны, славящийся своим отменным шерри. С ним были Кабуки Тикако и Кадзама Симпэй.
Судя по карте, Ронда находилась к востоку от Хереса, на расстоянии чуть меньше девяноста километров.
На самом деле, поскольку дорога отклонялась к северу, проехать предстояло километров сто двадцать, на такси из Хереса до Ронды можно было доехать часа за два с половиной. Кадзама говорил, что это – самый быстрый путь туда на самолете из Мадрида.
В Андалусии с погодой им снова не повезло, и при посадке самолет сильно качало. А на летном поле им пришлось прятаться от дождя под зонтами.
Перед отъездом они встретились в гостинице «Вашингтон», и Кадзама, когда узнал, что Тикако едет вместе с ними, сделал недовольное лицо.
– Я подумала, что мне лучше съездить с тобой – кто же еще покажет мне лучшие рестораны Ронды, – проговорила Тикако в оправдание.
Кадзама шутливым тоном спросил:
– А как же с господином Казановой? Бросили его одного?
Рюмон повернулся к нему:
– Казанова? Это еще кто такой?
– Синтаку, кто же еще.
Тикако наклонила голову:
– А почему он вдруг – Казанова? Я бы не сказала, что он произвел на меня впечатление такого уж плейбоя.
– А как же, ведь по-латыни Казанова значит «новый дом», вот и получается:
Рюмон и Тикако расхохотались.
От аэропорта Хереса такси выехало на шоссе государственного значения под названием Рута-де-лос-Пуэблос-Бланкос.[Дорога Белых Деревень – примечание автора] Таксист, не обращая внимания на проливной дождь с ветром, погнал машину с совершенно сумасшедшей скоростью.
Два часа спустя перед поселком Альгодонарес они съехали с шоссе на дорогу, ведущую в Ронду.
Они поднимались все выше над уровнем моря, и горный массив становился все ближе. К удивлению Рюмона, который почему-то ожидал, что горы окажутся унылым нагромождением буро-коричневых глыб, на склонах оказалось много зелени.
Он заметил, что машин на дороге стало намного меньше. Хотя был еще полдень, вокруг стало по-вечернему сумрачно. Казалось, сгущался туман.
Скалы, обступавшие дорогу, были местами изъедены дождевой водой, и из-под камня виднелась обнаженная бурая земля. На дороге все больше и больше стало попадаться комков земли, камней, отколовшихся от скал. Кое-где земля с песком обвалилась, загораживая почти полдороги.
Водитель нервно щелкнул языком. Наверное, забеспокоился, не завалена ли дорога где-нибудь впереди.
Чем ближе они подъезжали к Ронде, тем медленнее приходилось ехать. Чтобы объехать кучи земли и камни на дороге, водителю то и дело приходилось сбавлять скорость.
Когда они наконец прибыли в Ронду, было уже почти четыре.
Гостиница «Рейна Виктория», где они забронировали номера, находилась на улице Доктора Флеминга. Она была маленькая и уютная, с белыми стенами и зубчатой крышей и, как уверял Кадзама, единственная четырехзвездочная на всю Ронду.
Они зарегистрировались, и тучная консьержка вручила Кадзама записку.
Он прочитал ее и отдал Рюмону:
– От Ханагата.
Там было написано по-испански: «Прошу по приезде позвонить».
Стоявшая рядом Тикако наклонилась и заглянула в записку. Затем перевела взгляд на Рюмона и с беспокойством в голосе произнесла:
– Что-то случилось?
Кадзама поднял с пола сумку.
– Я попробую позвонить ей из номера. Зайдите ко мне попозже.
Их номера оказались расположены в ряд на втором этаже, номера Кадзама и Рюмона – по сторонам от номера Тикако.
У Рюмона был номер на двоих, похожий на вытянутый прямоугольник.
Из окна виднелась пальма, листья ее дрожали от ветра. Дождь, видимо, затих ненадолго, но ветер дул с прежней яростью.
Рюмон ополоснул лицо и руки. Переоделся в рубашку с длинными рукавами. Наверное, потому, что Ронда была выше над уровнем моря, температура здесь была ниже, чем в Мадриде.
Минут через пять он пошел навестить Кадзама. Между дверью и косяком была протянута цепь так, чтобы дверь не захлопнулась и ее можно было открыть снаружи.