Кот и мышь
Шрифт:
— У меня нет ни братьев, ни сестер, — вежливо улыбнулся Карлайон. — И жены тоже.
— Но как же... — Тинка запнулась. — Возможно, я неправильно поняла, и вы еще не поженились? Но ведь она живет здесь, не так ли? Амиста — ваша подопечная...
Улыбка сбежала с лица Карлайона.
— Боюсь, я вас тоже не понимаю. Здесь не живет и никогда не жила женщина с таким именем — во всяком случае, при мне. Я не женат, живу один с двумя слугами и не имею никаких подопечных. Должно быть, вы ошиблись.
Тинка не знала, что ей делать. Лояльность к усилиям
— Но я сказала слуге у двери, что хочу повидать миссис Карлайон...
Карлайон быстро направился мимо нее к двери, игнорируя молча стоящего там мистера Чаки.
— Миссис Лав! Зайдите на минутку, пожалуйста. И позовите Дея.
Двое слуг вышли из кухни и почтительно остановились в дверях — маленький валлиец и женщина, которую Тинка видела в верхнем окне. Она успела стереть яркую помаду и надеть белый крахмальный передник, но в ее облике ощущалась та же веселая вульгарность.
Стоящие рядом высокая крепкая женщина и кривоногий человечек напоминали сценку в мюзик-холле.
— Да, сэр?
— Дей, эта леди спрашивала миссис Карлайон? Человечек выразительно взмахнул руками.
— Едва ли я мог правильно расслышать, сэр.
— Миссис Карлайон? — переспросила женщина. — Но никакой миссис Карлайон нет. — Она ослепительно улыбнулась Тинке. — По крайней мере, здесь.
— Ни здесь, ни где-либо еще, — раздраженно добавил Карлайон и пожал плечами. — Видите? Боюсь, вы что-то перепутали. Сожалею, что вы зря потратили время.
Он явно давал понять, что разговор окончен.
— Я могу только извиниться, — сказала Тинка, сунув под мышку кожаную сумочку и дрожащей рукой застегивая верхнюю пуговицу ярко-голубого макинтоша. — Мне очень жаль, что побеспокоила вас из-за такой... такой нелепой ошибки. — Она виновато улыбнулась. Теперь ей предстояло навсегда исчезнуть из его поля зрения, так ничего толком и не объяснив... Повернувшись, Тинка последовала за слугой в холл.
— А что хотите вы, сэр? — послышался за ее спиной голос Карлайона. Шоколадного цвета стены и дешевый коричневый линолеум словно усмехались ей в лицо. Тинка почувствовала, как ее глаза обжигают слезы унижения. Дурацкая ошибка скомпрометировала ее перед Карлайоном и другими людьми в этом безобразном прозаичном доме... Катинка решительно направилась к выходу. Чем скорее она исчезнет из этой абсурдной комедии ошибок, тем лучше.
Внезапно Тинка вспомнила о письме на столике у вешалки, запечатанном красно-золотым сургучом Амисты.
Потеряв голову, Катинка повернулась к валлийцу, собирающемуся открыть перед ней дверь.
— Но... Амиста была здесь! На столике у вешалки лежало ее письмо, адресованное мне! Я не могла ошибиться!..
Сейчас на столике не было никаких писем.
— Его забрали. Но оно было здесь — лежало сверху...
— Разносчица молока забирает письма на почту, — сказал Дей Джоунс.
— Но здесь было письмо Амисты! Я
Серые глаза уставились на нее с казавшимся искренним изумлением. Валлиец даже утратил невозмутимость вышколенного слуги.
— Даю вам честное слово, там не было никакого письма, а в доме нет такой молодой леди.
Женщина вышла из гостиной Карлайона, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней пухлыми плечами. Судя по всему, она была кокни{18}.
— Вы все еще здесь, мисс? Что вам теперь нужно?
— Она продолжает искать эту молодую леди, — сказал Дей Джоунс.
Круглое веселое лицо и крепкая фигура миссис Лав словно излучали дружелюбие и честность. В доме три честных человека, подумала Тинка, которых искренне удивляет эта история с Амистой. И все же...
— Я так потрясена всей этой таинственностью, — обратилась она к женщине. — Я приехала сюда просто с дружеским визитом к миссис Карлайон. Если ее нет дома — пусть будет так. Если она не хочет или не может меня видеть, почему не сказать мне об этом прямо? Я бы нисколько не обиделась. К чему притворяться, что ее никогда здесь не было.
— Но здесь нет этой молодой леди, мисс, — сказала женщина. — Мы никогда не слышали странного имени, которое вы назвали. — Ее покрасневшие, недавно вымытые руки ярко выделялись на фоне белоснежного фартука. — Клянусь вам, мисс, я не лгу.
Взгляд служанки переместился с лица Катинки на мягкую шаль с бахромой, наброшенную на два крючка вешалки, возможно, чтобы скрыть ее безобразие. Тинка заметила, как женщина попыталась бочком, словно краб, втиснуть свое толстое тело между ней и шалью.
— Не старайтесь, — сказала она. — Я уже видела шаль, ее шаль.
— Это моя шаль. — Служанка сняла ее с вешалки, обнажив центральное зеркало между двумя дубовыми подпорками, и небрежно накинула себе на плечи. Шаль выглядела абсолютно неуместно — ее красота утратила свое старомодное достоинство рядом с взбитыми светлыми волосами женщины.
— Не ваша! — выпалила Тинка, едва сознавая, что говорит. — Это шаль Амисты?
— Чепуха, мисс. — Голос служанки больше не был ни веселым, ни дружелюбным.
Из зеркала на Катинку смотрели ее собственные испуганные глаза... Деревянные шарики на крючках вешалки тоже походили на глаза улиток... Коричневые стены внезапно стали угрожающими, смыкаясь вокруг Тинки, затягивая ее в вязкое шоколадное болото, притупляя все чувства... «Я должна выбраться на свежий воздух!» — с отчаянием подумала она.
В дверях гостиной появился Карлайон, и теперь все трое смотрели на Катинку. Серые глаза Дея Джоунса казались лужами, полными всевозможных секретов; улыбающееся лицо женщины выглядело бело-розовой маской, скрывающей злобную гримасу; что касается Карлайона, то он казался жестоким и хладнокровным убийцей, истребляющим беспомощные молодые создания ради собственной прибыли...