Кот ушел, а улыбка осталась
Шрифт:
На следующее утро Константин заехал за нами и повез к себе домой смотреть кассеты (он жил в центре, рядом с Эйфелевой башней). Я попросил его по дороге остановиться у какого-нибудь банка и там помочь нам поменять деньги. В зале банка «Дженераль» нас встретил представительный господин в черном костюме.
— Мы хотим поменять деньги, — сказал Константин.
Господин почтительно кивнул и проводил нас к одному из окошек.
— Давай деньги, — сказал мне Константин.
Я достал из кармана бумажный пакет с логотипом отеля «Георг 5» и протянул Александрову. Он открыл пакет, заглянул в него. Посмотрел
— Месье Данелия, все будете менять или частично?
— Все, — твердо сказал я. — Грузины — народ широкий.
За окошком сидела строгая банковская дама в круглых очках. Константин протянул ей пакет. Дама почтительно взяла пакет, раскрыла, заглянула, вынула две купюры достоинством один и пять долларов и замерла. Потом посмотрела на шикарного плейбоя Александрова, на белый кабриолет «Бентли» у входа, на нас. Вздохнула и высыпала на стол монетки всех стран мира: шиллинги, песо, шекели, марки, йены, центы, пенсы (остатки от прошлых поездок, все, что нам с Аркадием удалось наскрести).
Дама, поджав губы, стала аккуратно сортировать монеты: цент к центу, песо к песо. Все подсчитала и выдала франки. Александров аккуратно пересчитал деньги и вручил их мне:
— Пересчитай. Здесь 72 франка. Если бы вы меня предупредили, я бы повез вас в банк с более выгодным курсом.
Мы с Аркадием наивно полагали, что Константину станет стыдно и он выплатит нам суточные. Но он вел машину и что-то напевал. Я сказал нарочито громко:
— Аркадий, у нас 72 франка (это примерно 15 долларов), как ты думаешь, хватит на шесть дней?
— Франки надо было в Москве купить, — сказал Александров.
— У нас валюта не продается.
— Продается! Возле гостиницы «Интурист». Сколько хочешь. Доллар десять рублей. Франк — два.
— За это сажают.
— Не знаю, я много раз менял, меня никто не посадил.
А далее. Утром мы роскошно завтракали в отеле «Георг 5», ужином нас угощал Александров в дорогущих ресторанчиках, а днем мы покупали в бистро бутерброды с сыром и ели их на улице (есть в бистро сидя было намного дороже). На метро не ездили, на Монмартр ходили пешком. И так целую неделю. Но один раз я и днем поел сидя! Утром телефонный звонок:
— Гия, это Манана Мегрелидзе. Я в Париже. Благодаря тебе. Спасибо.
Родители Мананы Мегрелидзе были друзьями моих родителей. Ее отца в 37 году расстреляли, а мать посадили на двадцать лет. Манану воспитала младшая сестра матери Нуну Кавтарадзе. В 53 году мать выпустили, отца реабилитировали посмертно, в конце восьмидесятых его философские сказки перевели и опубликовали во Франции. Манане от издательства пришло приглашение в Париж, но ее не выпускали. Я попросил помочь Манане брата моего друга Вахтанга Абрамашвили Нодара Майсурадзе, он был заместителем председателя КГБ Грузии.
И вот Манана в Париже. Она пригласила меня и Аркадия на обед. Аркадий сказал:
— Гия, если уж мы сегодня не работаем, можно я, никуда не торопясь, погуляю по Лувру?
Манана заехала за мной в отель с пожилым грузином. Мы встретились в холле.
— Виктор Хомерики, — представился пожилой.
О Викторе Хомерики, главе грузинской диаспоры во Франции, была статья в газете «Правда». Писали, что он американский агент, который во Франции работает против Советского Союза.
Хомерики приехал на старом,
— Карбюратор, — сказал Хомерики. — Ваши все время пишут, что я агент ЦРУ, а из-за этой старой клячи никто не верит, что я американский шпион. Вернешься, скажи, если хотят, чтобы их брехня выглядела правдоподобней, пусть купят мне новую машину.
Мы приехали в грузинский ресторанчик «Золотое руно». Перед тем как войти в зал, Манана попросила меня закрыть глаза, взяла под руку и провела в зал.
— А теперь открой.
В маленьком зале ресторанчика (всего несколько столиков) сидели мои друзья Нодар Мгалоблишвили и Гия Бадридзе, причем в Париж они приехали не сговариваясь, каждый по своим делам. Гия Бадридзе случайно встретил Манану, а Манана нас всех объединила. Принимали нас хозяева ресторанчика, два симпатичных старичка Ванечка Асатиани и Баграт Цуладзе. Еда была простая, но изумительно вкусная. Я пил лимонад «Лагидзе». Остальные «Кахетинское № 8» тбилисского разлива. Мои друзья, когда узнали, что я не пью, очень огорчились. Гия Бадридзе объяснил Виктору Хомерики, что пьяный Данелия и трезвый Данелия — это два разных человека. Трезвый Данелия — это скучнейший зануда, вот он перед вами, сами можете убедиться. А пьяный — нормальный человек, пока не напьется до чертиков.
— Слушай, оставь его в покое, — сказала Манана. — Трезвый мне он больше нравится.
Было грузинское застолье. Поднимали тосты, спели «Мравалжамиер» (долгие лета). Запевал приятным тенором Виктор Хомерики. Старички и Гия Бадридзе вторили. После обеда гуляли по Парижу, а вечером пили чай в грузинской семье. Хотя это были дети и внуки эмигрантов и родились во Франции, грузинский язык они хорошо знали. После чая на трех машинах поехали в маленький кинотеатр смотреть фильм «Не горюй!». Мы ехали с Виктором Хомерики, по дороге машина два раза глохла, и он ругался. Поэтому в кинотеатр мы приехали, когда фильм давно начался. Копия была с французскими субтитрами, выцветшая, поцарапанная, трудно было разобрать реплики. Но зрители реагировали, смеялись и даже аплодировали.
В Париже я бывал и до этого, и после. Но когда заходит речь об этом городе, я вспоминаю не Эйфелеву башню, не Лувр и собор Парижской Богоматери, а маленький грузинский ресторанчик, где глава диаспоры Виктор Хомерики и старички Ванечка и Баграт поют грузинскую застольную. Хороший был тот день.
Мы с Аркадием были в Париже неделю, просмотрели больше ста кассет. Три актера вызвали у нас интерес — Гриффин Данн, Питер Рихард и Николас Кейдж. Теперь надо было лично пообщаться с этими актерами. Для этого надо лететь в Америку.
Прежде чем встречаться с актерами, Константин Александров прилетел в Москву и подписал договор с «Совинфильмом». Съемки на территории Советского Союза оплачивает «Совинфильм», съемки в Австрии и Израиле — Константин. Советский Союз имеет право на прокат фильма на своей территории, остальной прокат за Константином.
Подписали и договор на сценарий. Авторы: Р. Габриадзе, Г. Данелия, А. Хайт. За сценарий Константин переведет в ВААП (Всесоюзное агентство авторских прав) 10 тысяч долларов. Сейчас — 2, остальные по окончании фильма. Мы не торговались. (Вот тогда-то мы и узнали, что ВААП забирает себе 65 %!)