Кот в мешке
Шрифт:
– Вот я и хотела почитать инструкцию…
– И без инструкции известно – не больше восемнадцати.
– Восемнадцать тоже немало, – подхватила Беата. – А ну думайте, вспоминайте. Уверена, у каждой из нас бывали неприятности с холодильниками, когда они отключались из-за отсутствия электроэнергии, и что из этого следовало.
Мы послушно поднапряглись, и у нас получилось, что Алицин морозильник мог отключиться и недели две назад. Алиция смутно помнила, что в пропавшей инструкции что-то говорилось о вытекании воды, наверное,
– И все равно он не на первом месте! – упрямо твердила хозяйка. – На первом месте паскуда. И с ним одновременно появился этот подметный листок, журнал Яся. Так и быть, согласна, туалет стоит на третьем месте, я имею в виду самостоятельное взревывание, хотя бачок мог выйти из строя и раньше.
Павел потребовал уточнить, сколько раз оно рычало само по себе, без помощи человека.
– Я слышала только один раз, – с чистой совестью призналась я.
– Я тоже, – согласилась Алиция. – В то же время, что и ты.
Павел все уточнял:
– И это было ночью?
– Ночью.
– В ту самую ночь, когда кто-то высосал коньяк?
– Нет, в предыдущую, Беаты еще не было, а Мажена в тот день вообще не входила в дом. Как села на террасе, так и не вставала с шезлонга.
– И именно тогда вы обнаружили платиновые шахматы?
– Нет, на следующий день, перед приездом Беаты. Часа за два. Вместе с Маженой.
– Обнаружили на террасе?
– Нет, дома, на верхней книжной полке в той комнате, где вся стена занята книгами.
Пунктуальный Павел подвел итог:
– В первую ночь после приезда Иоанны исчез коньяк, днем вы обнаружили шахматы и приехала Беата, а на следующую ночь ревел сортир. Ничего не понятно. А о шахматах кому известно?
– Присутствующим здесь особам и Мажене. А она наверняка никому не сказала.
– И вы полагаете, что и до того о них никто не знал?
Тут уж я могла со всей ответственностью заявить:
– Судя по количеству и качеству паутины, там не ступала нога… тьфу, туда не совалась рука человека с тех пор, как Алицина свекровь спрятала их на полке.
Павел долго думал, потом подвел итог:
– Алиция, ты считаешь, что по ночам кто-то закрадывается в твой дом и копается в вещах? С каких пор ты подозреваешь?
Алиция, естественно, вся взъерепенилась.
– Я не говорила, что подозреваю, с чего ты взял?
Бедный Павел так и сел, что ему еще оставалось делать?
– Я лишь поточнее сформулировал, – начал было он, да хозяйка не позволила ему и слова сказать.
– А я только хочу знать, какого черта заявлялся ко мне паршивец, какую роль играет подметный журнал Яся, кто выпил коньяк, кто спускал воду в туалете и кто отключил морозильник? Сколько раз повторять?!
Я не чета Павлу, потому и не побоялась опровергнуть заявление хозяйки.
– А вот и неправда! Когда я приехала, ты сказала мне, что в доме тишина и спокойствие всего несколько дней. А кто у тебя был до меня?
– Смотря в каком смысле, – заколебалась Алиция.
– В любом. Мог и ночевать, мог и просто так забрести. Морочить тебе голову Портить настроение. Устраивать скандал. Отвечай, был кто?
Алиция колебалась все явственнее.
– Много кого было, всех не упомню. Нужно бы в календарик заглянуть.
– Ну так загляни. Если желаешь разгадать загадку, пошевели немного мозгами… и ногами.
Алиции явно не хотелось больше ни на что тратить силы, возможно, последние катаклизмы и поиски инструкции от морозильника склоняли ее решить загадку путем дедукции. Но меня она знала, так просто я от нее не отстану. А я все больше опасалась, что до меня к ней опять забредал Психопат, и тогда дело дрянь.
– Алиция, кто тут был? – громовым голосом вопросила я.
Алиция сдалась.
– Эдит почти каждый день приходила, – начала она слабым голосом, – советовалась, что взять с собой, ведь она в Австралию собиралась. Нашла с кем советоваться! К счастью, уехала-таки в свою Австралию, с неделю назад. Малга была. Приехала за своими картинами. Три дня прожила…
– Где же ее картины были?
– На антресолях.
– Она их так долго искала?
– Зачем искать, она знала, где они лежат, нашла сразу.
– И у нее это заняло три дня?
– А я ее заставила обратно спрятать на антресоли все, что она повытягивала оттуда.
– Малга не лезла в ателье, уж в этом я уверена.
– А я нет. Все время она искала подходящие картонки запаковать свои картины, чтобы в дороге не помялись, так что по всему дому носилась. В истерике. Картины без проблем уместились в машине, не понимаю, зачем она тут мне представления устраивала.
Малга была племянницей Алиции, единственной близкой родственницей. Отношения у них были сложными. На три дня приехала? Значит, при встрече были слезы радости и горячие объятия, а на другой день уже припоминали друг дружке все обиды и ссорились без конца. Малга была жуткой чистюлей и страстно ненавидела Алицины коробки и макулатуру, мечтая как-нибудь навести у тетки порядок. Да, хорошо, что меня в это время тут не было.
– Ну ладно, картины уместились в машине, и она уехала. Был еще кто?
Алиция не сразу, но призналась:
– Был. Зенончик. Сейчас начнешь придираться.
Я заскрипела зубами.
– И начну! Что значит «был»? Жил он здесь? Как долго?
– И вовсе не жил. Он остановился у сестры…
– Ха-ха. Так я и поверила.
– Так где же он спал? На вокзале? У меня не ночевал.
– Теплые дни стояли, он в садике спал. Или в ателье прокрадывался.