Кот в тупике
Шрифт:
Здание библиотеки имело два выступающих крыла, которые частично были огорожены пышными цветниками, превратившимися у «детского» окна в настоящие джунгли. Громадные кусты лилий вымахали так, что постукивали по оконному стеклу; их нежные лепестки изгибались, словно пытаясь пощекотать несущий их стебель. За лилиями начинались заросли цветущего кустарника и синих ирисов. Восточную стену укрывал полог из солнечно-желтых настурций, а над всем этим красочным великолепием простирал свои крепкие узловатые ветви громадный темный дуб, сквозь
За пределами сада лежал разделенный эвкалиптовой аллеей Морской проспект; на противоположной его стороне теснились всегда многолюдные двухэтажные магазины. Однако то, что привлекло кошачье внимание, что заставило их шерсть встать дыбом, находилось прямо под эркером, среди поломанных цветов. От увиденного Джо разинул рот, издав раскатистый поминальный рев, а Дульси проглотила потрясенный мявк и почти перестала дышать.
Перед окном на коленях стоял человек. Он тянулся вперед, чтобы коснуться двух распростертых неподвижных тел, чьи полуобнаженные пухлые конечности с синими венами светились мертвенной белизной.
Грили Урси погладил руку Доры и наклонился, чтобы до тронуться до ее голой ноги, тяжелой и безвольной. Одежда Доры и Ральфа была местами разорвана, однако это скорее не было результатом нападения, а выглядело так, словно они пытались сорвать ее сами в каком-то бешеном танце, в непонятном безумном гавоте. Их путь через сад можно было отчетливо видеть: от самого проспекта вела петляющая тропка, обозначенная поломанными стеблями и россыпью сорванных листьев и цветов.
Один из башмаков Ральфа валялся среди маргариток в не скольких метрах от него; десятицентовики, засунутые в пазы, поблескивали в утреннем свете. На другой стороне улицы, на бровке тротуара, лежало нечто похожее на брошенный свитер.
Увидев, что Грили поднялся, сжимая дрожащие кулаки, Джо и Дульси слегка отодвинулись от стекла. Казалось, он и сам весь дрожит, и вид у него был растерянный и напуганный.
Он немного постоял, нерешительно вглядываясь в разросшийся сад, а затем, спотыкаясь, медленно побрел по тропинке. Когда он выбрался на проспект, откуда-то сверху из дубовой кроны на дорожку спикировал черный кот и зашагал рядом.
В ту же секунду Джо и Дульси сорвались с места и понеслись в сад. Они прибежали в тот момент, когда Грили с Азраилом уже сворачивали за угол, чтобы спустя мгновение исчезнуть в туннеле темных низкорослых кипарисов.
Вдохнув запах смерти, слегка разбавленный ароматом смятых лилий, кошки поморщились. Джо потрогал лапой руку Ральфа.
Дульси нюхнула руку Доры и отпрянула от уже остывшего тела, а затем недоуменно посмотрела на Джо.
— Это не Грили. Он не мог такое сотворить — во всяком случае не со своей собственной дочерью.
— Может, он просто нашел их. Они мертвы уже несколько часов. Если их убил он, зачем ему было возвращаться?
— Но если он их нашел, то почему не
— Возможно, он слишком расстроен. Может, он вызовет копов откуда-нибудь еще; например, если он пошел домой, то может позвонить и оттуда.
— А эти бедолаги… Что такого они натворили, чтобы так мучительно умереть?
Она прижалась к Джо, думая об украденных компьютерных данных; затем ей вспомнились ноги Доры и Ральфа — их красноречивые движения под столом у Пандера: дешевые ботинки Ральфа возле изящных лодыжек Бернины и пинки Доры, когда высказывания мужа казались ей неуместными.
— Что бы они ни сделали, они были людьми простыми и бесхитростными. Кому понадобилось их убивать?
Дульси вглядывалась в причудливо вывернутые конечности, потрясенная их неестественной белизной. Они напоминали комья непропеченного теста — разбухшие и бесформенные, поскольку Слудеры были людьми весьма упитанными, если не сказать толстыми.
Должно быть ужасно, подумала Дульси, не иметь чудесного мехового одеяния, которое позволило бы скрыть под блестящей шубкой избыточные округлости и болезненную наготу. Она увидела, как Джо обнюхал нос и рот Ральфа и скривился, приподняв губу и прижав уши, словно собираясь откашляться.
Нахмурившись, она понюхала лицо Доры:
— Наркотики? Они что, принимали наркотики?
— Что за глупость! Дора и Ральф Слудеры?
— А что еще может так странно пахнуть?
Она еще раз принюхалась к лицам умерших и отодвинулась, чихая от незнакомого резкого запаха:
— Нам лучше позвонить в полицию.
Они было двинулись к двери, как вдруг Джо остановился, преградив ей дорогу:
— Погоди.
Дульси замерла с поднятой лапой:
— Что такое? Вот-вот откроется библиотека, люди пойдут на работу. В чем дело-то?
— Сегодня с утра, случаем, нет «детского часа»?
— О боже! Конечно! Пошли быстрей! — Обгоняя Джо, она выпалила: — Они появятся здесь с минуты на минуту и сразу побегут к окну! — и припустила вокруг здания.
Дважды в неделю занятия с детишками начинались в 8. 15. Малыши, освобождаясь от родительского присмотра, собирались стайками; смеясь и тузя друг друга, они устремлялись прямиком к окну, радостно запрыгивали на разноцветные подушки и, прижимаясь носами к стеклу, глазели на улицу.
Дети всегда тянутся к окнам — как котята к дергающейся веревочке. Едва войдя в комнату, дети рвутся к окну, как будто, подобно Алисе Кэрролла, ожидают увидеть за стеклом какой-то новый диковинный мир.
Да уж, сегодня за окном их точно ждет диковина, никак не предназначенная для детских глаз. Но едва Дульси оказалась у кошачьей дверки, намереваясь, пока не поздно, вызвать полицию, Джо снова преградил ей путь.
— Что? — прошипела она, толкнув его плечом.
— Слушай, а если мы не вызовем копов? Она изумленно уставилась на него.