Котик для сильной и независимой

Вада Маричка

— А для катар это абсолютно одно и то же. Поглаживания и есть катарский секс.

— Камо-он! — нерешительно хмыкнула Мурси. — Вы прикалываетесь?

— Абсолютно серьезно, сэр.

— Камо-о-о-он! — радостно потянула капитан, начиная заходиться в смехе. — Да вы прикалываетесь надо мной!

— Почему вам смешно? — нахмурился Морган.

— Так выходит, если я вам заявила, что мастер по выглаживанию котиков, то это звучало как будто я хвастаюсь, что элитная эскортница? — Мурси повалилась всем телом на плечо катара, не в силах сдержать смех, получившийся более громким, чем обычно, из-за недавнего нервного напряжения.

— Ну

да, вроде того, — расхохотался вместе с ней катар. — Я, конечно, понял, что вы имеете в виду, но было смешно. Моя фантазия рисовала мне всякое после этого.

— Морган, ну, твилячьи уши, чё сразу правду не сказал? Я же могла и ляпнуть канцлеру Шнобби нечто подобное.

— А может, поэтому он ведёт себя непристойно, как каджит? Может, вы всё же «ляпнули» ему?

— Я не помню, — зажмурилась Мурси и опять уткнулась в плечо катара носом. Морган услышал, как капитан громко вдохнула.

— А теперь что вы делаете? — дрожащим голосом спросил катар.

— Нюхаю тебя. Обожаю запах шерсти по утрам. Ленка надо мной вждыцки ржёт, говорит, шо я Палпи до смерти занюхию. Или это тоже что-то неприличное? — тут же отстранилась капитан.

— Давайте на сегодня закончим. Побаловались немного, и хватит для первого раза.

— Лады, — по-доброму улыбнулась Мурси. Ни следа от её самобичевания не осталось.

— Не знаю почему, но Ванно сказал мне выдернуть стартеры из скайтрея. Так что они у меня, если вдруг нужно будет куда-то лететь. А я, пожалуй, пойду, сэр. Хорошо?

— Хорошо, — размашисто кивнула головой Мурси, напоминая катару балующуюся сестру.

— Почему он сказал мне это сделать?

— Почем я знаю? У него иногда бывают очень странные мысли, это ж вакуй!

— Ну, я пошёл? — Морган нерешительно потоптался у двери.

— Ты уже три раза мне это сказал, и никак не сдрыснешь. Вынюхиваешь что-то, шпион?

— Нет, принюхиваюсь, — язвительно ответил Морган. Ему отчаянно хотелось ещё и язык высунуть, но он гнал от себя подобные мысли.

Не хватает ещё совсем потерять облик и уподобиться капитану. Зря Ванно угрожал, ничего с Мурсиком сегодня особенного не происходит, если конечно не считать этой попытки его понюхать и погладить. Но подобные действия совсем не признак её плохого самочувствия, скорей наоборот. Если опять взялась за домогательства, значит, пришла в норму. А то, Морган уже заволновался, как бы она не потеряла к нему интерес. Катар остановился на полпути от такой идеи. Ему, что, действительно хочется нравиться этой женщине? Но, напротив обыкновения, он не стал углубляться в размышления. Права Клара, почему бы и нет. Необязательно деду знать о всей подноготной его личной жизни.

Глава 27

Во время захвата корабля «Молнией» никто и ничто не пострадало. Т7 быстро завладел управлением, активировал дополнительную защиту, а спейсшарк Верненна разнес в галактический мусор атакующие истребители. Ни вещи ребят, ни мебель общего пользования, ни даже Цвяточный Ампиратор не получили повреждения от недолгого отсутствия на борту гравитации и кислорода. Пришлось, конечно, постараться с наведением порядка, но и это не заняло сколь-нибудь значительного количества ресурсов. Джеймисон и Боббьер управились с уборкой за то время, пока корабль летел к Дромусу.

Операция

на руке Ваццлава прошла успешно, о чём шёпотом и, видимо, по большой дружбе, сообщил лечащий врач по холофону. Мурси в больницу не пустили. Френсис, как ближайшая персона к пострадавшему, выдал особые предписания всему персоналу. Дело обставили так, будто на Иржи было совершено покушение и под подозрение охранных структур попали сразу все, кто находился в последние дни рядом с Ваццлавом. Поэтому на посещения объявили категорический запрет, а сам Иржи не мог уже возразить, так как пребывал в бессознательном состоянии. Не забыл агент Фи и упомянуть, что Мурси бывает несдержанной при душевных терзаниях, подкрепив свои слова многочисленными видеодоказательствами, заснятыми камерами на борту за время работы, что делало её вдвойне опасной для человека, недавно пережившего попытку убийства.

Теперь Иржи предстояла долгая реабилитация и привыкание к новой бионической конечности. По регламенту регулярных войск айтишнику оформили больничный и оставили под надзором Френка. Что же касается самого происшествия с Балтуком и его подразделением — об этом предпочли позабыть. Насколько мог судить Морган, канцлеры не затрагивали данную тему. Они в принципе даже не звонили. Информация сгорела с терминалом, задание считалось проваленным, а что такое «Молния» — никто не знал, данных по ним не имелось. Капрал услышал только обрывок разговора капитана и коммодора. При этом Флинт явно выражал поддержку и принимал сторону штрафного отряда, ахал и охал по ходу всего пересказа произошедших событий. Вот так — подёргиванием плечиком, неуместными ужимками и гипертрофированным восторгом, Мурси виртуозно завладела его лояльностью. Моргану оставалось только в очередной раз восхититься шпионскими навыками капитана.

И хотя видимых причин находиться на Дромусе не наблюдалось, Мурси не спешила давать команду на старт. Она всей душой надеялась на то, что Френк оттает, и рвалась увидеть своего любимчика. Но день шёл за днём, а ничего не менялось.

Моргану было откровенно больно смотреть на то, как мается капитан. Как она то и дело поглядывает на свой холофон, набирает одно за другим сообщения, а вместо ответа приходят пустые отписки: «вы заблокированы абонентом». Мурси фыркала, грязно ругалась, бессмысленно смотрела сквозь капрала и продолжала хаотичные передвижения по кораблю — от Пяпяки, которого, наверное, за время своих переживаний она закормила до полусмерти, в комнату для совещаний, чтобы присесть на диван, но уже через пару минут подняться и попробовать отправить сообщение с другого устройства. Пока к концу бесконечной недели сам Френк не позвонил на общий холотерминал. Ребята в это время ушли в город — никому не хотелось торчать на корабле без толку, а работы не предвиделось — и только Морган сидел у себя в каюте, как всегда зорко наблюдая за Мурси.

— Измором решила взять? Что тебе не понятно в слове «забудь»? Это означает вытереть из памяти, притвориться, что ничего не знала. Или своим скудоумием не можешь этого объема охватить? — раздраженно прокричал Френсис. Он выглядел рассерженным, руки его были сложены на груди, а острый нос, казалось, готов проковырять дырку во лбу растерянной Мурси.

— Френк, вот так просто? Я же скучаю. Ты не можешь мне запретить. Хотя бы у него спроси, пусть сам скажет, — промямлила капитан.

— Ты его чуть не убила! О чём спрашивать? Не хочешь ли довести дело до конца, милый? Это спросить?