Котик для сильной и независимой
Шрифт:
Морган вовремя вспомнил, чему учил Ванно.
— Позволите, сэр? «Обнимашки»? — катар несмело приобнял Мурси за плечи. — Ну что вы за чушь себе придумали? Такая умная женщина, а небылицам верите. Ну, какой стрёмный клуб?
— Есть такая песня, — шмыгнула носом капитан, вытерла рукой лицо и тихо, нескладно пропела: — Где же джакузи в этом стрёмном клубе…
— Давайте слетаем на Сибел, а потом вы дадите себе выходной, а я подыщу вам клуб с джакузи?
— Туда тоже со мной пойдёте? — безрадостно хмыкнула Мурси.
— А что? Готов поклясться предками прайда, вы ещё никогда не были в джакузи с занудой, да?
— Вот уже точно! — Мурси посмотрела на Моргана и робко улыбнулась. — Я на всякий случай, вы знаете, что это такое?
— Понятия
— Морган, вот как вы так сразу на всё соглашаетесь?
— Потому что я вам доверяю. Я увидел то, что вы так старательно пытаетесь спрятать за всей мишурой из вычурных слов и эпатажных поступков. Я разглядел, как и Ванно, какая вы есть на самом деле. Не ради же карьеры я терплю ваши издевательства. Даже для зануды это было бы чересчур.
— Что ты там мог разглядеть? — рассерженно притопнула босой ногой Мурси. — Я совершенно не прячу свою натуру под слова и эпатаж. Ты всё понапридумывал! Я такая, какая есть. Безответственная и безжалостная убийца. Хоть понимаешь, сколько народу я погубила? Теперь ещё и Ирку. Всех, кто был ко мне добр когда-то. Ты пока злишься и делаешь мне нервы, остаешься в живых, стоит тебе пойти со мной в джакузи — всё, считай, не сегодня-завтра помер. Тебя Кларка, минимум, придушит.
— Христов вроде жив, Гидрос тоже, Лорд Банник и Ян, Ванно. Кого я ещё не перечислил? Или они все разом относятся к вам хуже, чем пираты? Я вот искренне не пойму, почему вы так себя клеймите. Да вам спасибо должны сказать за то, что избавили мир от самых ужасных в истории преступников.
— В бездну пиратов, им туда и дорога! Не по ним моя кукушка плачет. Те, кого они убили, скажут мне спасибо? Почему я не заступилась за них? Почему я ждала два года и только когда мне грозила расправа, воспользовалась своей Силой? А скажут ли мне спасибо кибиксчане? Когда Ровка с прихвостнями разорили храм, убили стариков, забрали остальных в рабство?
— Я не совсем понимаю, — насторожился Морган. — О чём вы говорите?
— Вы думаете, я себя корю за пиратов? За этих подонков? Нет! Я два года смотрела на зверства, что они творили. Если бы только смотрела! — отчаянно вскрикнула Мурси и закрыла лицо ладонями. И, словно под воздействием пыток, капитан сдавленно прошептала, делая паузу после каждого слова, будто набиралась храбрости, признаваясь в преступлении: — Я участвовала в них!
Повисло гнетущее безмолвие. Тихий ужас, исходивший от Мурси, передался и Моргану. Шерсть его тут же встала дыбом, по хребту пробежал мороз, рука, которая всё ещё обнимала капитана, заледенела. Его ладонь непроизвольно сжалась, сминая плечо Мурси.
— Теперь понимаешь? — быстро прошептала капитан. — Ровка, знаешь, такой словоплет был. Он мог заставить тебя думать, что это для их блага, что это для твоего блага! Понимаешь? Он меня, как дурочку, заворожил, возвысил, так мог всё объяснить, что по-другому и не взглянешь на ситуацию. И я шла на поводу у него. Молча. Я помогала творить все те ужасы. Не силой, конечно, он и не знал, что я имею какое-то отношение к проводникам. До сих пор кошмары снятся.
— То есть, вы… — Морган не договорил. Всё это совсем не укладывалось в тот образ Мурси, какой он себе нарисовал. Выходит и вправду — «понапридумывал». Но тут же нашёл оправдание и схватился за призрачную соломинку: — Вы это делали, чтобы остаться в живых. Неизвестно, как другой на вашем месте повёл бы себя.
— Мне не грозила опасность! Для Ровка я была любимой игрушкой. Старый развратник испытывал тягу к малолетним, а в свои двадцать один я выглядела на четырнадцать, а то и меньше. Он души во мне не чаял, по крайней мере, первых полгода. Потом, конечно, я ему надоела, но мне позволялось шариться среди пиратов, посещать их бар и развлекательный отсек. Да мне на корабле были доступны все каюты и отделения! Я стала одной из них, слилась с пиратами. И ни разу мне в голову не пришло, что я могу освободить пленных, могу повредить двигатели, просто саботировать.
— Ну как же, вы же в итоге их убили, — растерянно проговорил Морган, пожимая плечами. — Значит, вы просто набирались мужества. Бывает и так.
— Набиралась мужества! — горько повторил Мурси. — Ни хрена я не набиралась, кроме алкоголя каждый вечер, которым меня снабжал Верненн. Заливал мне зенки до потери пульса и тащил к себе в койку. А вот когда Ровка его спалил, когда узнал о том, что его игрушку пользует кто-то другой, первый же и побежал каяться. У пиратов же мужская солидарность. Всегда во всем виновата баба, хоть взрыв сверхновой случись. И только тогда, испугавшись, я воспользовалась своей Силой, хотя знала давно, на что способна. Убегая из монастыря, я полхрама разворотила, горы подвинула. Почему я не убила их раньше? Как только попала на спейсшарк? Когда они напали на Кибекс? Почему я не защитила тот котофарианский храм, что давал мне приют три года? Три года спокойной жизни, когда местные приняли меня в свои объятия и даже не спрашивали кто я и откуда. Снабжали меня всем, что было необходимо, любили по-своему. Я — убийца! Все эти жизни на моей совести!
— Мне жаль. Мне, правда, жаль, что вам пришлось пройти через это, — медленно произнес Морган. — Знаете, может быть, я и солдафон, зануда и прочие эпитеты, которыми вы меня награждаете, но я уверен точно в одном: Иногда мы не можем знать, что в наших силах. Иногда нам должно пройти испытания. Это закаляет, это делает нас другими персонами. Я скажу то, что вижу. Вы важны и нужны. Нас, таких как Ирка, как я, будет сотни и каждый вам скажет спасибо. Использую вашу любимую метафору: Вы как будто сдираете с нас загрубевшие старые одежды, с которыми мы все почти срослись. Это больно, это непривычно, но потом мы начинаем сами выбирать гардероб. Тот, который считаем для себя уместным. Если бы я не попал под ваше командование, я бы так и прожил свою жизнь как в полудрёме, только догадываясь о том, что можно быть собой, поступать так, как велит совесть, а не регламент, испытывать всю гамму эмоций, несмотря на их неприемлемость для будущего старейшины. Рядом с вами каждый чувствует себя живым! — Морган отдышался, одновременно удивляясь, откуда у него нашлось столько по-настоящему подходящих слов, ведь он никогда не слыл мастером ораторских искусств. — Вы важны! Возможно, это испытание с Ровка было для вас таким же. Чтобы вы могли полностью понять ценность жизни других людей, ценность своей жизни. Снять старые обноски и найти то, что вам по душе.
— Морган, — капитан выпрямилась и молча уставилась на свои руки, потом перевела взгляд на катара и часто заморгала. — Я… Вы… Вы сейчас очень поэтично описали суть Исхода! Я никогда не думала об этом. Может это был мой Исход?
— Не знаю, что такое Исход. Я просто сказал вам то, что чувствую сам. Подумайте об этом, хорошо? Как вы мне говорили — оставьте прошлое и стройте с новыми данными будущее.
— Да, да, мне нужно всё переосмыслить и не допустить подобного в будущем, — капитан затеребила подол футболки, в то же время, пытаясь, натянуть её до колен, чтобы прикрыть оголенные ноги. — Спасибо вам, капрал. Мне очень давно не хватало взгляда со стороны, без предвзятого отношения к моей персоне. Ленка, Ванно, все остальные слишком уж полагаются на мою разумность.
— Если вы не можете уснуть, пойдемте к Ванно, попросим снотворного, чтобы и кошмары вам не досаждали?
— Морган, нужно вначале вывести корабль из той глубокой жпкт, в которую я его завела, — капитан посмотрела на катара и смущенно улыбнулась. — Я не уверена, что дрейф в этом куске Галактики безопасен.
— Ничего, я выведу. А вы спать, — мягко прошептал Морган и слегка подтолкнул в спину капитана, призывая вставать с кровати. Мельтешения её рук привлекали внимание, и он начал терять нить разговора, любуясь внешним видом собеседницы.