Котик
Шрифт:
– Твой выигрыш уже в действии?
– смеюсь я, излучая такую нежность, от которой меня разрывает.
– Да. Сразу домой. Ты вообще проштрафилась с Парижем.
– Прости, милый, не до него было, правда.
– Прощаю. С тобой поеду.
– Правда?
– кивает, не глядя.
– Я о таком и мечтать не могла, Русь.
До дома Руслан летит. Он ещё в лифте прижимает меня к стене. Потом в нашей самой уютной квартире скидывает всё со стола, зажимая меня на нём.
– Люблю тебя, - дышит мне в шею, целует, гладит, кусает. Снимает платье, кидая его в сторону. Я стягиваю
– И я тебя люблю, - притягиваю его к себе, как можно теснее.
– Обещай, что теперь ты только мой.
– Клянусь, Ева. Думал, сдохну без тебя.
И я без него. Хоть и было больно.
Мы меняем локации до самого утра. Меня уже ноги не держат, когда Руслан тащит меня в кровать. Накрывает нас обоих одеялом, тесно прижимая меня к себе, и мы засыпаем. Сон не крепкий даже после такого секс-марафона, потому что я всё ещё переживаю за папу. Ранним утром уже звоню в больницу, где мне сообщают, что состояние стабильное и всё хорошо. Выдыхаю. Смотрю на город из панорамных окон, благодаря всё и вся за папу. Чувствую, что сзади подходит Руслан, целуя в затылок.
– Котик, ты чего?
– В больницу звонила. Всё хорошо, - выдыхаю.
– Я и не думал иначе.
– Спасибо тебе за всё.
– Ев, да прекрати, - отмахивается Руслан, разворачивая меня.
– Всё сделаю для тебя.
– Я знаю, - тихо шепчу ему. Как и я для тебя.
Глава 15
Кажется, что счастье уже рядом, что мы его заслужили. Папа стремительно шёл на поправку, у нас с Русланом новый виток. Между нами царила тыкая гармония. Я думала, что счастливее быть нельзя, но как же я ошибалась. Мы с ним завтракали вместе, делились новостями, советами, мнением, после работы он всегда спешил ко мне, как и во время порой, каждый вечер был посвящён друг другу, мы куда-то выбирались, целовались, любили. Я настолько полна вдохновения, что коллекция у меня получается на раз-два. Но, кажется, меня всё-таки услышали сверху и решили подарить боли сполна в обмен на здоровье близких.
В один из летних вечеров, когда мы с Русланом бесимся, носимся и хохочем, в дверь звонят. Переглянувшись, идём вместе открывать, так как мы никого не ждали. На пороге стоит малолетняя девчонка. Ей лет пятнадцать, если есть. В её руках свёрток, который подозрительно кряхтит.
– Здравствуйте, подскажите, это же вы Руслан Давыдов?
– Допустим.
– Тогда это ваш сын, - глаза у девчушки, как два омута и в них плещется страх. А мои, кажется, леденеют, пока почва стремительно уходит из-под ног.
– Что за бред? Какой сын?
– хмурится Руслан.
– Я с малолетками не спал.
– Да, вы правы. Это мой племянник. Его мать - Лолита, - и показывает фото. Да, такую сложно не запомнить, и в глазах Руслана сверкает осознание.
– Почему я должен верить, что он мой?
– ледяным тоном спрашивает Руслан. Он её узнал. У меня сердце перестаёт биться.
– Вы не должны верить, безусловно. Можем прямо сейчас сделать анализ ДНК.
– А почему ты пришла сюда? Где сама Лолита? Зачем всё это? Денег надо?
– Нет. Совсем нет. Лола не занимается
– Как тебя зовут?
– уточняю у девочки.
– Аэлита.
– Меня зовут Ева. Руслана ты знаешь, как я поняла. Давай ты пройдёшь, и всё объяснишь?
– спокойно говорю, пытаясь сморгнуть слёзы.
– Спасибо, - шепчет она, а Руслан смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
Я беру аккуратно малыша. По одному взгляду понимаю, что это Русланович. Можно не делать даже тест. Руслан это тоже видит. Он вообще стал белее стен в больничной палате.
Девчушка скидывает обувь, и я приглашаю её в зал. Кроха в этот момент распахивает глаза. Темно-карие, как у Руслана. Он смотрит на меня и улыбается, потягиваясь.
– Чай или кофе?
– Нет, спасибо.
– Лоле на него наплевать. Она дома либо на появляется, либо орёт на него и трясёт. В эти моменты не даёт мне толком его успокоить, потому что она мать. Он её бесит плачем, видом, всем. Ещё и мужиков своих таскает. Маме наплевать. Она сама постоянно пьёт. В общем, я понимаю, что это сейчас странно и неожиданно. Лолита долго не знала о беременности, потом было поздно делать аборт, это было рискованно для неё. Мне просто очень жаль его. Он ведь не виноват, - чуть не плачет, заглядывая на малыша.
– Сколько ему, Аэлита? И как его зовут?
– Четыре месяца. Лола сказала, что ей наплевать, как его будут звать, и попросила ему имя дать. Я назвала Тимуром. Тимур Русланович.
– Она знает, что ты здесь?
– Нет, она не знает.
– Если узнает, то что?
– Думаю, ей будет плевать. Вчера один из её ухажёров пошёл на него с кулаками пьяный. Я еле остановила.
Глава 16
За ночь Тима просыпается раза три. Руслан каждый раз подскакивает, спрашивая чем помочь.
– Может возьмёшь его?
– Я боюсь.
– Он не укусит, - смеюсь с собственной шутки.
– Я, правда, боюсь. Я детей то никогда не держал. Ну, таких маленьких.
– Бери вот так, и вот тут. Голову он держит уже хорошо, можно не держать.
Тимур хлопает глазками, глядя на Руслана. Что-то лепечет на своём, кряхтит, улыбается. Милый малыш.
Быстро делаю смесь и себе кофе. Я как-то не привыкла столько раз за ночь вставать. Кормлю малого, который, кажется, чувствует себя здесь в безопасности. Переводит глаза на Руслана.
– Там, папа, да? Папа, - в присутствии ребёнка ты становишься идиотом, который сам говорит, как ребёнок. И я не исключение.
Руслан не привык. Обычно к такому привыкают девять месяцев беременности и пару месяцев жизни малыша, а не один день.
– Тебе когда на работу? Я сам не справлюсь.
– Завтра не поеду, но потом надо. Коллекцию готовить.
– Надо срочно завтра няню искать.
– Он итак натерпелся, а ты хочешь его в чужие руки?
– А что ты предлагаешь? Я ничего не умею, я тут с ума сойду от страха.