Коучинг война

Савинных Валерий

Специалисты по сетевым войнам предлагают аллегорические трактовки hard и soft power для оказания политического влияния. Для них hard power выражается в различных формах принуждения, тогда как soft power – это, своего рода, маяк на скале, который привлекает всех, кто находится в диапазоне его действия. 33

Эрмитаж и Най в 2007 г. определили формулу для будущей стратегии Америки: «smart power означает развитие интегрированной стратегии, ресурсной базы и инструментария для достижения целей США, которые предусмотрены и hard, и soft power» 34 . Они также констатируют, что во внешней политике США ранее больше использовали hard power, так как ее действия были прямолинейны, а основы

ее могущества видимы для внешних акторов.

33

Подробнее см. Савин Л.В. Сетецентричная и сетевая война. Введение в концепцию. – М.: Евразийское движение, 2011.

34

CSIS Commission on Smart Power : a smarter, more secure America / cochairs, Richard L. Armitage, Joseph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007. p. 7

Современный американский политолог Уолтер Рассел Мид развивает идею Дж. Ная о hard и soft power в контексте доминирования США, интерпретируя как военную составляющую, так и концепцию Антонио Грамши о гегемонии. Он пишет, что hard power делится на военную и экономическую составляющие. Первую можно назвать острой силой, так как она основывается на силе штыков и можно на своей шкуре почувствовать их действие – если мы будем ей противостоять, то острые штыки будут подталкивать нас в нужном направлении. Это твердый фундамент американской системы. Экономическая составляющая – это липкая сила, которая соблазняет и убеждает одновременно. Она представляет собой «сеть экономических институтов и стратегий – вовлекает в нашу систему других и затем создает для них такие условия, что им становится трудно ее покинуть» 35 .

35

Уолтер Рассел Мид. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска. – М.: Прогресс-Традиция, 2006. С. 25.

Soft power также имеет два аспекта: притягательная сила американских ценностей, культуры, политики в отношении различных зарубежных обществ и сила, заключенная в определении повестки дня и уcтановлении рамок дискуссии (сила мировой гегемонии по Грамши). «Притягательная сила – ценности, идеи, политические шаги, встроенные в нашу систему, – ублажает другие нации. Сила гегемонии создает нечто столь же искусственное и произвольное, сколь с исторической точки зрения сама американская система порядка со времен Второй мировой войны выглядит естественной, желанной, неизбежной и устойчивой» 36 .

36

Там же. С. 25-26.

Уолтер Рассел Мид указывает, что острая сила США связана с осознанием необходимости подавляющего военного превосходства как надежной основы национальной безопасности. Липкую силу он сравнивает с хищным растением росянкой, которое завлекает свою жертву приятным запахом, поэтому ее действие, хоть и не предусматривает вооруженное насилие, но в основе не имеет совпадения волеизъявлений. На эту силу работает влиятельное лобби коммерсантов, банкиров и торговцев, вовлекая в американскую зависимость рынки и производителей. На практике это выражается в создании неравных условий торговли и обмена – страны, которые вовлечены в американскую торгово-финансовую орбиту (имеется в виду также ВТО, Всемирный банк и МВФ) боятся разрыва с США, так как нуждаются в рынках сбыта и одновременно владеют ценными бумагами. «Крушение американской экономики – или американской мощи – нанесет колоссальный, неприемлемый ущерб всему остальному миру», – считает Мид 37 .

37

Уолтер Рассел Мид. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска. – М.: Прогресс-Традиция, 2006. С. 36.

Притягательная сила, конечно,

действует не на всех, так как во многих странах не признают, а часто и открыто осуждают американские ценности и суррогатную культуру этой страны. Но у нее несколько элементов, которые включают в себя мировую роль США, иммиграцию и гуманитарную помощь, которую Вашингтон оказывает многим государствам.

И, наконец, четвертая сила – гегемония основана на том, что мировой порядок, поддерживаемый США был признан легитимным и неизбежным 38 .

38

Там же. С. 41.

При этом острая, липкая и мягкая силы поддерживают силу гегемонии. «Это три разнородные силы, действуя совместно, теряют свою специфику, сливаются в синергетическом потенциале и образуют целое, превышающее сумму составляющих его частей» 39 .

И даже военная сила, по мнению Мида, не является исключительно острой, так как имеет и мягкий компонент, связанный с сетью военных баз США, международным сотрудничеством, в том числе посредством НАТО, обучением специалистов со всего мира и гуманитарными программами.

39

Там же. С. 42.

Данный подход Мида показывает более широкий спектр возможностей, чем дихотомию на гуманитарные операции и ведение боевых действий.

Довольно показательной в плане обсуждений в среде военного сообщества США о значении той или иной силы, является монография Колина Грея «Жесткая и мягкая силы: утилита военной силы как инструмента политики XXI века». 40 Колин Грей предлагает рассмотреть одиннадцать положений для более глубокого понимания политического феномена мягкой и жесткой силы, при этом, делая оговорку, что они имеют различный фокус и их можно определить, как правильные или неправильные, правильные, но вводящие в заблуждение, или неправильные, но поучительные.

40

Colin S. Gray, Hard Power and Soft Power: The Utility of Military Force as an Instrument of Policy in the 21st Century, SSI Monograph, 2011.

1. Военная сила менее эффективна в качестве инструмента политики XXI в., чем это было в не в столь отдаленном прошлом.

2. Времена меняются: история следует хронологии, но совершенно не линейна.

3. Эффективность военной силы зависит от культуры и обстоятельств.

4. «Тяжелые времена способствуют появлению мягких принципов».

5. Война может оказаться стратегической хирургией, проводимая в соответствии с законом политических целей, но также грубой силой или насилием.

6. Мягкая сила не является существенно дискреционной, и ее концепция, скорее всего, может ввести в заблуждение, чем просветить.

7. Мягкая сила попадает под ошибочную характеристику (в целом неправильную) как альтернатива военной и экономической мощи.

8. Опасно основывать мягкую силу на расчетах и чувстве частого отсутствия мотивации других стран.

9. Сфера политики эффективности мягкой силы, как правило, либо структурно стимулирует легкий успех, либо излишне противостоит такому влиянию.

10. Жесткая и мягкая силы должны дополнять друг друга, только если они окажутся стратегически некомпетентными и не будут обладать высокой политической эффективностью как по отдельности, так и «вместе».

11. Мягкая и жесткая силы больше стимулируют друг друга, чем заменяют.

В итоге, считая жесткую и мягкую силу полными или частичными альтернативами друг друга, Колин Грей делает следующие выводы:

Есть случаи, при которых ни мягкая, ни жесткая силы не эффективны для получения преимущества, не говоря уже о победе. Кроме того, есть вероятность, что ни одна их комбинация не сможет принести успех. Ученые, как правило, в состоянии постулировать чудо исторического эффективного гипотетического вмешательства, которые должны были привести к успеху, но это могут быть лишь досужие домыслы.