Кованый сундук
Шрифт:
Маленькая, холеная рука Кузьминой уверенно взялась за карандаш и нанесла на план четыре условных значка — четыре дота.
— Почему доты построены именно здесь? — спросил Воронцов.
— Это понятно, — ответил за Кузьмину Стремянной. — Они держат под обстрелом шоссе и мешают танкам пройти в обход рощи… Дальше!
Кузьмина обвела границы минных полей, показала, где должны стоять артиллерийские батареи, где проходят линии проволочных заграждений…
Все это было сделано умело, точно, можно сказать — профессионально.
Воронцов
— Чисто работаете! — заметил Воронцов. — Где же это вы научились?
— Практика, — ответила она лаконично.
Стремянной сложил план.
— Хорошо, — сказал он. — Это мы все еще проверим. Больше вы ничего не можете добавить?
— Ведь я рассказываю по памяти, — словно извиняясь, сказала Кузьмина. — Разумеется, если бы передо мной лежал план вроде того, какой я видела у бургомистра Блинова, когда однажды сопровождала его на постройку укрепленного района, я бы могла сообщить больше подробностей…
— А у него был такой план? — спросил Стремянной. — Откуда? Ведь бургомистр ведает только городскими делами.
Кузьмина насмешливо улыбнулась.
— Бургомистр считал себя крупным военным специалистом, — сказала она. — Он не только посылал на постройку рабочую силу, но и желал руководить работами. Он был связан с Тод’том [2] . Естественно, что он располагал и некоторыми нужными данными.
— Где же он хранил такие материалы?
Она слегка пожала плечами:
2
Тод’т — организация гитлеровской армии, которая строила долговременные укрепления.
— Как у многих пожилых людей, у него были свои причуды. Он всегда держал у себя в кабинете старый кованый сундук. Вот в этом сундуке они, очевидно, и лежали. Но сундук этот надежно охранялся, и, должно быть, его успели вывезти…
— Нет, не успели, — сказал Воронцов. — Он в наших руках.
— Так поищите в нем. Они, наверное, там.
— Там было много чего, но только не то, о чем вы говорите, — сказал Стремянной.
— А вы весь сундук осмотрели? — спросила женщина.
— Разумеется, весь! До самого дна.
Она многозначительно приподняла брови и сказала, обращаясь к Воронцову:
— Господин майор!..
— Забудьте вы свои гестаповские привычки! — резко оборвал ее Воронцов. — Я не господин. Для вас я — гражданин следователь.
— Гражданин следователь, — поправилась она. — Очень прошу вас и об этом моем добровольном признании сообщить прокурору.
— К чему такое многозначительное предисловие? — сказал Воронцов. — Я наперед знаю, о чем вы хотите сообщить. В сундуке имеется второе дно, не правда ли?
— Да.
Воронцов слегка улыбнулся:
— Во-первых, вы это почти сказали. А, во-вторых, это же элементарно — осмотреть сундук, который, кстати, уже стоит здесь, за стеной… Второе дно довольно трудно спрятать… Но возникает другой вопрос: вам-то как стало известно устройство сундука?
Она секунду помолчала, как бы обдумывая ответ.
— Мейер постоянно говорил, когда бывал недоволен бургомистром, что он человек с таким же двойным дном, как и его сундук.
— Они были не в ладах?
— Да, у них были неважные отношения. Бургомистр Блинов очень жадный и хитрый человек…
— Зато Курт Мейер — сама честность, — насмешливо сказал Стремянной, — бургомистр ограбил картинную галерею, а его, в свою очередь, — начальник гестапо!
— Да еще не своими руками, а подослал к нему одного своего агента, Т-А-87! — добавил Воронцов.
Кузьмина вздрогнула.
— Т-А-87? — повторила она. — Вы его знаете?
— Может быть, — сказал Воронцов.
Взгляд Кузьминой отяжелел.
— Вот что… Я буду говорить начистоту, — сказала она, как бы преодолев какое-то колебание. — Меня действительно оставили здесь с заданием — я должна была проникнуть в штаб вашей армии… Подробности потом… Курт Мейер предупредил меня, что агент Т-А-87 будет за мной все время следить, и, если я не выполню задания, он меня уничтожит. — Она помолчала и добавила тихо: — Но я знаю также и другое. Они уничтожили бы меня и в том случае, если бы я выполнила задание. Гестапо не любит людей, которые много о нем знают…
— Значит Т-А-87 в городе? — спросил Воронцов.
— Несомненно.
— Вы знаете, кто это? Могли бы опознать его?
Кузьмина покачала головой:
— Что вы! Вообще о его существовании я знаю совершенно случайно.
— Как же вы о нем узнали?
— Однажды я совсем случайно видела записку, посланную на имя Курта Мейера. Она была подписана этим шифром.
— А почерк вы могли бы узнать?
— Нет. Я ведь эту записку видела только мельком в руках самого Мейера. Заметив, что я гляжу, он быстро спрятал ее в стол.
— А что вам еще известно о Т-А-87?
— Больше ничего. Этот агент очень хорошо замаскирован…
— Размаскируем! — сказал Воронцов и, пожав руку Стремянному, проводил его до порога комнаты.
Стремянной шагал по снежной улице обратно к штабу и думал:
«А ведь она права. В ящике должно быть второе дно… Но как проникнуть в это потайное нижнее отделение?..»
Теперь он точно вспомнил один давний, казалось бы, совсем незначительный разговор с Соколовым.
Он, Стремянной, предложил заменить громоздкий кованый сундук обычной несгораемой шкатулкой. Соколов решительно отказался.