Коварная красота
Шрифт:
Он шагнул вперед, уронил каплю солнечного света ей на руку.
— Правила требуют, чтобы ты сделала выбор. Если не согласишься пройти испытание, то станешь одной из летних дев, связанных со мной столь же прочно, как дитя с кормилицей. Без меня увянешь, превратишься в тень. Такова участь летних дев, такова природа тех, кто недавно стал фэйри.
Гнев, который Айслинн сдерживала столько лет, вскипел неудержимой волной.
Сосредоточенность. Чтобы не ударить Кинана, она вонзила ногти в ладони.
— Я не буду фэйри в твоем гареме. Или в чьем-то еще.
— Так будь со мной, и только со мной, другой возможности нет.
И тут Кинан наклонился и прильнул в поцелуе к ее губам. Словно солнечный свет пролился в нее, тело охватила истома, как после долгого лежания под солнцем на морском берегу.
Айслинн попятилась, уперлась спиной в оконную раму.
— Держись от меня подальше, — сказала она, не сдерживая больше гнева.
И вдруг увидела, что ее кожа светится так же ярко, как у него. Взглянула с ужасом на свои руки. Потерла их, но свечение никуда не делось.
— Не могу. Ты моя — навеки. Рождена, чтобы принадлежать мне.
Он снова шагнул к ней и легонько дунул в лицо — как на одуванчик.
Глаза у нее закатились; все наслаждения, которые дарит человеку лето, слились в одной бесконечной неге. Айслинн без сил прислонилась к грубой кирпичной стене.
— Уходи.
Нащупала в кармане пакетики с солью, выданные Сетом, достала один, разорвала. Едва не промахнулась, но осыпала все-таки Кинана.
Он засмеялся.
— Соль? О, прелесть моя, какая же ты изысканная добыча!
Собравшись с силами, она оттолкнулась от стены. Достала перцовый баллончик — угрозу для любого, у кого есть глаза. Отщелкнула предохранитель и направила свое последнее оружие Кинану в лицо.
— Отважна и прекрасна, — шепнул он благоговейно. — Ты совершенство.
И исчез. Смешался с толпой других невидимых фэйри, бродивших по улице.
Пройдя полквартала, он остановится и прошептал:
— Этот раунд за тобой, но игру я все равно выиграю, моя прекрасная Айслинн.
Его слова она услышала так же ясно, как если бы он по-прежнему стоял рядом.
ГЛАВА 23
Дары (их) обычно сопровождаются условиями, каковые умаляют их ценность и становятся порой причиной утрат и несчастий.
Кто явился к ней, Дония поняла сразу. Так барабанить в ее дверь не осмелился бы никто из волшебного народа.
— Игра, значит? — Айслинн ворвалась в дом, как ураган, сверкая глазами. — И ты тоже со мной играешь?
— Нет. Не на том уровне, во всяком случае.
Волк прижал уши и обнажил клыки,
От Айслинн исходило сияние, точь-в-точь как от Кинана, когда он гневался.
— А на каком?
— Я пешка. Не король и не королева, — ответила Дония, пожав плечами.
Гнев Айслинн угас на глазах.
«И переменчива, как он», — подумала Дония.
Закусив губу, Айслинн немного помолчала. Потом спросила:
— Поможет ли одна пешка другой?
— Конечно. Именно это я и делаю.
Радуясь возможности отвернуться от сияния, причинявшего глазам боль, Дония подошла к старому шкафу. Открыла его.
Там, вперемешку с ее повседневной одеждой, хранились наряды, которые она никогда не надевала: бархатные блузы с изумительной вышивкой; кофточки, как будто сшитые из паутины, сплетенной из мерцающих звезд; платья, скроенные из прозрачных шарфов, обнажавшие больше, чем скрывавшие; кожаные наряды на любой девичий вкус.
Дония вынула темно-красную блузку без рукавов. Она принадлежала Лисель, а та надела ее лишь однажды — на бал Солнцестояния, через год после того, как стала зимней девой. «Он плакал, — рассказывала она Доний, — солнечными слезами. Когда увидел то, что потерял навеки».
Хотелось бы Донии быть столь же бессердечной. Но не хватало сил.
Айслинн взглянула на блузку, и глаза ее широко раскрылись.
— Что ты делаешь?
— Помогаю тебе.
Повесив блузку на место, Дония показала Айслинн непонятного назначения металлический ободок, украшенный черными камнями.
Та нахмурилась и отмахнулась от него.
— Это твоя помощь?
— Да.
Дальше в руки Донии попалось то, что вполне подошло бы Айслинн: блузка, перешитая из женской рубашки эпохи Возрождения, ослепительно белая, с огненно-красной шнуровкой на груди.
— Фэйри платят за доверие добром. Я узнала об этом слишком поздно. Ты должна показать Кинану, что не покоришься, не позволишь собой командовать. Действуй как равная ему, а не как подчиненная. Ступай к нему и скажи, что хочешь договориться.
— О чем? — Айслинн взяла блузку, пощупала мягкую хлопковую ткань.
— О перемирии. Он не отступит. Твоя смертная природа не вернется. Вас ждет вечность, и лучше с самого начала не позволять ему диктовать тебе условия. Сбей его с толку — оденься для битвы.
Дония перебрала юбки, несколько нарядных платьев. Все они казались или слишком нарядными, или слишком официальными. Айслинн же нужно было напомнить Кинану, что она не такая, как другие, и не обязана подчиняться его желаниям, поскольку выросла в мире, где женщины имеют право выбора.