Коварные пески
Шрифт:
Сильвия, неслышно ступая, пробиралась по проходу к органу.
— Мама послала меня поискать вас, мистер Уилмет. Она спрашивает, не хотите ли вы прийти в гостиную на чашку чая.
Девочки пригласили меня покататься с ними верхом. Я с удовольствием согласилась, и мы вчетвером отправились на прогулку.
— У нас на Большой лужайке появились цыгане, — сообщила мне Оллегра. — Одна из них заговорила со мной. Сказала, что ее зовут Сирина Смит. Когда я сказала об этом миссис Линкрофт, та была очень
— Она была недовольна, потому что знает, как это не понравится сэру Уилльяму, — быстро сказала Элис, как бы в защиту своей матери.
Оллегра отъехала немного вперед и крикнула через плечо.
— Я хочу повидать их.
— Моя мама говорит, что позорно терпеть их здесь, — сказала Сильвия.
— Ну, конечно! — откликнулась Оллегра. — Она ненавидит все, что… весело. А мне нравятся цыгане. Я сама наполовину цыганка.
— Они часто здесь появляются? — спросила я.
— Не думаю, — ответила Элис. — Они скитаются по всей стране, нигде надолго не задерживаясь. Только представьте себе это, миссис Верлейн. Как, должно быть, увлекательно так жить, верно?
— Я бы предпочла жить на одном месте.
Глаза Элис мечтательно затуманились. Может быть, она задумала написать рассказ о цыганах? Надо обязательно почитать ее сочинения. У нее нет особого таланта к музыке, поэтому было бы прекрасно, если бы у нее оказались способности к литературе. Она много читает, трудолюбива. Несомненно, обладает воображением. Возможно, мне стоит поговорить о ней с Годфри.
Вскоре мы подъехали к поляне под названием «Большой луг». Там стояли четыре яркие кибитки, но самих цыган видно не было.
— Не стоит подходить близко, — предупредила я Оллегру.
— Это почему? Они мне ничего плохого не сделают.
— Им может не понравиться, что ты их разглядываешь. Нужно уважать их частную жизнь.
Оллегра изумленно на меня посмотрела.
— Какая у них может быть частная жизнь. Они ведь живут в повозках.
Видимо, звуки наших голосов донеслись до табора, из одной повозки вылезла женщина и направилась к нам. Не могу сказать почему, но в этой женщине мне почудилось что-то отдаленно знакомое. Как будто я где-то ее уже видела. Она была довольно полной, красная блузка, казалось, вот-вот лопнет на ее большой груди, юбка немного лохматилась по подолу, ноги были босы и очень смуглы. В ушах позвякивали большие круглые серьги. На ветру развевалась копна черных кудрявых волос. У этой женщины была яркая, пышушая здоровьем красота.
— Привет! — окликнула она нас. — Приехали посмотреть на цыган?
— Да, — ответила Оллегра.
Вспыхнули два ряда белоснежных зубов.
— Тебе, видно, нравятся цыгане, а? Это я говорю той с черными волосами. Сказать тебе почему? Потому что ты сама наполовину цыганка.
— Кто тебе сказал?
— Ну, это легко было отгадать. А хочешь теперь отгадаю твое имя? Чудесное имя — Оллегра.
— О, ты можешь предсказать мне будущее?
— И прошлое, и будущее, и настоящее.
— Я
— Ты — Оллегра из Большого дома. Брошена своей дурной матерью. Но ничего, моя дорогая. Тебя ждет чудесный Принц и большое состояние.
— Действительно?! — воскликнула Оллегра. — А что у других?
— Сейчас скажу… Да, вон та юная леди — из дома священника, а другая из Большого дома… Хотя в общем-то она не принадлежит к семье Большого дома. Покажи мне свою руку, милая.
— У меня нет денег, — сказала я.
— Есть люди, мэм, от которых я денег не беру. Дай мне взглянуть… — и она взяла руку Элис. Ее ладонь показалась белоснежной и очень маленькой в смуглой руке цыганки.
— Ага… Элис. Вот кто ты, — сказала цыганка.
— Чудесно! Как вы это делаете?! — выдохнула с восхищением Оллегра.
— Маленькая Элис живет в Большом доме, к которому не принадлежит, но придет день, когда один человек позаботится о том, чтобы это изменилось.
— О! Это замечательно! — воскликнула Элис.
— Мне кажется, нам пора возвращаться, — повторила я. Цыганка уставилась на меня, уперев руки в бока.
— Представьте мне эту даму, — дерзко потребовала она.
— Наша учительница музыки, — сказала Оллегра.
— А не могли бы вы нам рассказать о ней?! — воскликнула Элис.
— Учительница музыки… Тра-ля-ля, — пропела цыганка. — Будьте осторожны, мадам. Берегитесь человека с голубыми глазами.
— Теперь черед Сильвии. Что вы о ней скажете? — спросила Элис.
Лицо у Сильвии напряглось, казалось, она готова бежать от цыганки.
— Она дочь священника и занимается вместе с нами, — пояснила Элис.
— Зачем ты это сказала! — упрекнула ее Оллегра. — Она и так знает.
Цыганка вызывающе уставилась на Сильвию и произнесла:
— Ты всегда делаешь только то, что говорит тебе мать, не так ли, клуша?
Сильвия вспыхнула, а Оллегра прошептала:
— Она все знает… У нее особый дар. Он есть только у цыганок.
— Все это очень интересно, — сказала я, — но нам пора ехать домой.
Оллегра начала было возражать, но я дала знак Элис развернуть лошадь, и она послушно это сделала.
— Правильно, — сказала цыганка. — Если появляется страх, лучше убежать.
Элис и я поехали шагом в сторону дома. Сильвия последовала за нами. Оллегра задержалась.
Может быть, эта цыганка и есть мать Оллегры? Между ними есть определенное сходство. Если это так, то понятно, откуда она многое знает, рта неряшливая, растолстевшая, чувственная цыганка лет пятнадцать назад, должно быть, была очень хороша собой. Я содрогнулась при мысли об этом.
Миссис Ренделл в очередной раз явилась в Лоувет Стейси с воинственным видом. Миссис Линкрофт встретила ее в холле. Я была в этот момент с ней, но миссис Ренделл не обратила на меня никакого внимания.