Коварные пески
Шрифт:
— Позор! — воскликнула она. — Здесь цыгане. Я помню, как они приезжали сюда в последний раз. Замусорили все лужайки и аллеи. Они же повсюду бродят со своими лохмотьями и корзинами. Да еще просят посеребрить ручку за гадание. Я сказала настоятелю: «Надо что-то сделать, и чем раньше, тем лучше. Это ведь все-таки земля сэра Уилльяма, и он должен им приказать убраться отсюда. Вот почему, миссис Линкрофт, я пришла сюда поговорить с сэром Уилльямом. Пожалуйста, доложите ему, что я здесь.
— Мне очень жаль, миссис Ренделл, но сэр
— Не принимает? В таком случае ему наверняка надо знать, что на его территории цыгане. Он не потерпит их присутствия. Он ведь когда-то ясно дал это понять.
Я поднялась, но миссис Линкрофт сделала мне знак, чтобы я осталась.
— Сожалею, миссис Ренделл, — сказала миссис Линкрофт с железной твердостью, — но сэр Уилльям действительно не так здоров, чтобы беспокоить его по данному поводу. Я думаю, вам лучше поговорить с мистером Нейпьером. Теперь он, как вы знаете, управляет всеми делами.
— С мистером Нейпьером! — воскликнула миссис Ренделл. — Увольте! Я буду говорить только с сэром Уилльямом. Так что извольте сообщить ему, что я здесь.
— По распоряжению докторов я не имею права беспокоить сэра Уилльяма подобными проблемами.
— Священник и я настроены действовать решительно.
— В таком случае поговорите об этом деле с мистером Нейпьером Стейси.
Миссис Ренделл окинула меня и миссис Линкрофт убийственный взглядом и удалилась.
Два дня спустя я нашла в своей комнате запечатанный конверт с моим именем. Я открыла его и прочла:
Дорогая К.
Придите, пожалуйста, к домику в 6.30 вечера. Я должен сообщить вам нечто очень важное.
Г.У.
Коротко. И ясно. Это было первое письмо, которое я получила от Годфри. И оно меня встревожило.
Я пришла к домику за несколько минут до назначенного времени. Вокруг было очень тихо. По дороге никто не встретился, и уже тогда меня поразило то, какой мертвый безлюдный час был выбран для встречи.
Я вошла в домик, и так как Годфри еще не было, поднялась наверх. Оттуда была видна ведущая к домику тропинка.
Я встала у маленького в мелком переплете окна и смотрела сверху на раскопки древнего поселения, вспоминая Роуму. Зная ее привычки и пристрастия, я старалась представить, что она могла делать в тот день, когда исчезла.
Время тянулось очень медленно. Прошло пять минут после назначенного в записке часа, но Годфри не появлялся, и это было на него очень непохоже. Я не знала человека более пунктуального, чем он. Я улыбнулась, представив себе, как он старается выбраться из дома, а миссис Ренделл пытается под любым предлогом задержать его.
Время шло. Годфри уже опаздывал на десять минут. Как это на него не похоже. Никакого предчувствия опасности у меня не возникало до тех пор, пока я не почувствовала ужасный запах дыма. Но даже тогда я решила, что он идет снаружи. Я попыталась открыть окно, но задвижка заржавела, и мне не удалось
Я бросилась в соседнюю комнату и увидела — хотя сразу меня это не поразило — что дверь закрыта. Я нажала на ручку, но не смогла повернуть ее.
Только тут я осознала весь ужас своего положения. Дверь заперта. Кто-то еще находился в домике, когда я туда вошла, или же незаметно прошел вслед за мной. А когда я смотрела в окно, поджидая Годфри, некто прокрался по лестнице наверх, запер дверь и затем поджег дом.
Я стала колотить в дверь» Откройте! — кричала я. — Есть там кто-нибудь? Помогите!»
Я подбежала к окну и в отчаянии попыталась открыть его. Это оказалось мне не под силу. Но даже если бы я открыла его, ничего бы это не дало. Я не могла бы выбраться, так как на окне была металлическая решетка. В углу комнаты стояла метла. Я попыталась с ее помощью раздвинуть металлические прутья, но ничего не получилось. В комнату уже проник дым, и я начала кашлять и задыхаться. Я чувствовала под ногами жар бушующего внизу пламени. Пожар не был случаен. Кто-то намеренно запер меня и устроил поджог.
« Годфри?»— подумала я. Нет, не может быть. Однако записка была от него. И я пришла сюда, чтобы встретиться с ним. Нет, я не могла в это поверить. Только не Годфри.
Я схватила метлу и только силой отчаяния сломала одну маленькую планку оконного переплета.
— Помогите! — кричала я. — Пожар!
Никакого ответа. Вокруг стояла тишина, наполненная треском пламени.
Я подошла к двери, тяжелой кованой двери, которая так нравилась Роуме, и стала колотить в нее. Я схватилась за ручку двери и начала ее трясти. Из-за дыма я почти ничего не видела. Становилось нечем дышать.
И тут вдруг сердце у меня подпрыгнуло от радости — я услышала идущий снизу крик.
Я закричала в ответ:
— Сюда! Сюда!
Но дым и жар были уже невыносимы… Я начала терять сознание.
Вдруг я почувствовала, что я не одна. Чем-то накрыли мне лицо, и чьи-то руки настойчиво тянули меня.
— Быстрее! Бежим! Давайте! Я не смогу нести вас.
Это был голос Элис. Ее руки поддерживали меня, и я, едва передвигая ногами, начала пробираться сквозь невыносимый жар…
Я ощутила прохладу воздуха и услышала голоса.
— С вами все в порядке. Все хорошо.
Затем меня подняли и куда-то положили, видимо, в повозку, так как я смутно различала цокот копыт.
— Если бы не Элис, одному Богу известно, что бы с вами было, — сказала миссис Линкрофт.
Я лежала в постели, меня только что осмотрел доктор и дал успокоительную микстуру, сказав миссис Линкрофт, что я должна заснуть.
— Как вовремя! — твердили все в один голос. — Миссис Верлейн просто повезло, а маленькая Элис Линкрофт заслуживает медали.