Ковчег 5.0. Межавторский цикл
Шрифт:
– Проверь, – скомандовал я Джебе, не опуская автомат от плеча.
– Чисто, – ответил тот немного погодя. – Только эти двое тут лежат. Вроде живы еще.
– Вот и славно, – обрадовался я. – А то как-то неправильно бы вышло – перебить мы людей перебили, а толку от этого никакого.
– А багги? – рассудительно возразил мне Тор. – Хорошая вещь, всегда бы пригодилась. И продать можно выгодно.
– Общение с Оружейником не пошло тебе на пользу, – заметил Голд, опуская автомат. – Раньше ты не был таким меркантильным.
Мы подошли к багги, вокруг которых живописно валялись
И снова – какого же лешего тогда надо было Асланбеку? Может, он меня хотел выманить в степь и там убить? А почему нет? Такой вариант вполне вероятен.
– А-а-а! – метнулся крик, и шагах в двадцати от нас из высокой травы выскочила невысокая мальчишеская фигурка.
Как видно, он успел уйти от пули и спрятаться в траве. Но нервы не канаты, вот и не выдержал напряжения. Такое бывает, особенно с непривычки.
Я вскинул автомат, который так и держал в руках, и всадил ему короткую очередь в спину. Точнее, всадил бы, но кто-то из девочек успел раньше, я видел, как на секунду взбух черно-красным его затылок. Странно, крови тут нет. Что же это тогда было?
– Мальчишка совсем был, – заметил Голд, опуская автомат. – Непуганый.
– Да хоть нецелованный, – пожал плечами я. – Он был свидетель, а они нам не нужны. Джебе, Тор, побродите вокруг, может, еще кто затихарился.
– Неужто даже не жалко? – с лукавой ноткой спросил он.
– Голд, самое время для тестов и психотерапии, – возмутился я. – Жалко, не жалко… Умер Максим, да и пес с ним, у нас так на летних сборах капрал говорил. Пошли лучше к нашим потенциальным друзьям, пообщаемся. Азиз, собери стволы и патроны, на один из багги погрузи и толкай его к лесу. Второй мы сами допрем.
– Угу. – Гигант закинул пулемет за спину и, взявшись за машину, слегка ее покачал, как видно, прикидывая, сдюжит или нет.
– Джебе, Тор. – Голд, следуя за мной, окликнул «волков» и сделал круговое движение пальцем, как бы говоря: вы, парни, вертите головой на сто восемьдесят градусов, чтобы и нас вот так врасплох не застали.
– Вы кто? – просипел атомщик, валяясь на земле и глядя на нас снизу вверх.
Второй ничего не сказал, он только глазами хлопал.
– Беда. – Голд наклонился над ним. – Я так думаю, что он вот-вот отдаст серверу душу.
В последнее время мой советник все больше иронизировал над тем, что когда-то все нас окружающее мы считали игрой.
Нет, формально оно все так и осталось, реальность-то это виртуальная. Вот только среди тех, с кем я общаюсь, не было никого, кто бы ее как таковую воспринимал. Слишком это все было похоже на жизнь, причем настоящую. Больше скажу: очень многим то, как они жили на «том свете», стало казаться то ли сном, то ли чем-то на него похожим. То есть промелькнуло и прошло. Слишком там было все просто, нестрашно и безобидно. Ты защищен властью и законом, тебе не надо думать о дне завтрашнем – как он сложится,
Кто-то скучал по той жизни, но многие, очень многие, предложи им кто – обратно туда или остаться здесь, – выбрали бы этот мир.
Я и сам время от времени забывал, что все это – понарошку. А будь здесь кровь и боль – так и забыл бы об этом совсем. Голд же находил в этом бесконечную тему для шуток, пусть не всегда смешных, но всегда уместных.
– Как же «переговорников» не хватает, – вздохнул я. – Зря мы все-таки те трубки не захватили, что Фира тогда довеском взяла. Ну да, тяжелые и неудобные, но зато глотку драть не надо, чтобы Настю позвать. А все ты: «Они хрипят, они шумят».
– Так оно и есть. – Голд выпрямился. – Не надо орать, я сбегаю.
И он припустил к лесу.
– Вы кто? – не успокаивался атомщик, весь вымазанный землей и травой, по которой его вволю поваляли ногами степняки.
– Служба девять-один-один, – дружелюбно ответил ему я. – Мы всегда там, где творится беззаконие и людям нужна помощь.
– Смешно, – просипел мужчина.
Выглядели что он, что приятель его экзотично, даже очень. И еще богато, по нашим меркам, разумеется. Кожаные черно-красные жилеты-безрукавки, под ними – черные футболки с длинным рукавом, кожаные штаны, короткие сапожки со скошенными каблуками. Вся эта амуниция в том же Новом Вавилоне потянула бы на хорошую сумму, скажем прямо. Неудивительно, что кочевники дербанили наследство покойного, у меня, например, при виде обуви этих ребят появилось аналогичное желание.
– Смешно, – согласился я с ним. – Но по факту так оно и есть. Вы живы, плохие парни – нет. Так что правду я вам сказал.
Второй атомщик начал хватать ртом воздух, и я понял – вот-вот он отправится туда, откуда когда-то начал свой путь в этом мире.
– Вот ведь! – Я глянул в сторону леса – не бежит ли Настя.
Нет, она не бежала. Она степенно шла, закинув винтовку за спину и о чем-то беседуя с Голдом.
– Быстрее! – повысив голос, крикнул я. – Давай-давай!
Какая уж тут конспирация! Нет, если даже этот доходяга окочурится, у нас останется еще один атомщик, но два все-таки лучше. И им психологически комфортней будет. Нам же их не допрашивать надо, там да – чем хуже, тем лучше. Но у нас другая задача, нам надо если и не подружиться, то хотя бы произвести на них хорошее впечатление.
– Чего? – Настя подбежала ко мне.
– Подлечи, – ткнул я пальцем в атомщика, у которого уже вроде начались предсмертные судороги, ну или то, что в местных реалиях за таковые можно принять.
Причем это были не конвульсии, это скорее напоминало компьютерные помехи, по его лицу то и дело пробегало что-то вроде волны, искривляя его черты и делая его прозрачнее и прозрачнее. Я даже видел сквозь его голову ярко-зеленую траву.
Ну и что я там говорил по поводу реальности происходящего? Может, там, наверху, и вправду есть некто, кто читает мысли каждого из нас, и когда мы наконец обретаем почву под ногами, подбрасывает нам все новые и новые аргументы для того, чтобы мы снова подвергали сомнениям то, что видим?