Ковчег Спасения

Рейнольдс Аластер

— И что потом?

Скейд улыбнулась.

— Нам дали шанс. На этот раз единственная возможность спастись — бегство. Объединившиеся должны покинуть этот объем пространства, прежде чем Волки сюда явятся.

— Сбежать?

— Немного не в твоем стиле, Клавейн? Но иногда это единственное, что имеет смысл. Позже мы можем подумать о возвращении… и даже о конфронтации с Волками. Другие расы потерпели поражение, но люди, думаю — особый случай. У нас уже хватило духу изменить собственное прошлое.

— Значит,

ты думаешь, что остальные были глупыми сосунками, которые не пытались ничего предпринять?

— Клавейн… — вмешался Скорпио. — Нам действительно пора выбираться.

— Скейд… — проговорил Клавейн. — Ты достаточно мне показала. Я даже допускаю, что ты считаешь свои действия справедливыми…

— Но ты все еще считаешь меня марионеткой, которой управляет какая-то тайная сила?

— Не знаю. Не исключено.

— Я служу только Материнскому Гнезду.

— Отлично, — Клавейн кивнул. Он уже понял, что ему глубоко наплевать, во что верит Скейд. — А сейчас отдай мне Фелку, и я покину твой корабль.

— Ты уничтожишь меня, когда уйдешь?

Клавейн сомневался, что ей известно о мини-бомбах.

— Что случится, если я оставлю тебя дрейфовать? Ты сможешь отремонтировать свое судно?

— В этом нет нужды. Нас уже нагоняют другие звездолеты. Вот это и есть твои настоящие противники. Куда лучше вооружены, чем «Ночная Тень», не менее проворны и недоступны для обнаружения.

— Поэтому мне лучше тебя не трогать? Не уверен.

Скейд приподняла голову и крикнула куда-то в коридор:

— Приведите Фелку!

Через полминуты за спиной Скейд появились двое Объединившихся, неся кого-то третьего, облаченного в скафандр. Щиток шлема был открыт, и Клавейн узнал Фелку. Казалось, она без сознания — но несомненно жива.

— Вот. Забирай ее.

— Что с ней?

— Ничего страшного. Я говорила, что она начала уходить в себя, помнишь? И очень сильно скучает по своей Стене. Возможно, с тобой ей станет лучше. Но есть кое-что, что тебе надо знать, Клавейн.

Он настороженно посмотрел на Скейд.

— Что?

— Фелка не твоя дочь. И никогда ею не была. Все, что она говорила — ложь. Она лгала сознательно, пользуясь последней возможностью тебя вернуть. Звучало правдоподобно, не находишь? Может быть, потому, что ты хотел в это поверить. Тем не менее, это неправда. Ну как, она тебе все еще нужна?

Клавейн знал, что Скейд не обманывает его. Она могла солгать, чтобы причинить ему боль — но только в том случае, когда это служило ее планам. Сейчас была не та ситуация.

Слова с трудом проталкивались сквозь горло.

— Почему Фелка… должна стать… менее нужной?

— Будь честен, Клавейн. Это может иметь значение.

— Я хочу спасти того, о ком забочусь, вот и все, — Клавейн попытался овладеть собственным голосом. — Дочь она мне… или нет… это неважно.

— Не

важно?

— Совершенно не важно.

— Отлично. В таком случае, тебе здесь больше делать нечего. По-моему, Фелка хорошо послужила нам обоим. Она защитила меня и помогла привлечь к сотрудничеству Волка. В одиночку мне бы это не удалось.

— Волка?!

— О, извини. Я тебе про него не говорила?

— Все, сматываемся, — произнес Скорпио. — «Гребешок» тянет время.

— Нет. Погоди немного. Я хочу знать, что она имела в виду.

— Я имела в виду именно то, что сказала, — бережно, почти любовно Скейд вернула свою голову на место. В металлической броне снова что-то щелкнуло, и Скейд моргнула. — Я прихватила с собой Волка. Мне всегда казалось, что от него будет польза. Так и получилось.

— Хочешь сказать, что взяла с собой тело Галианы?

— Галиану, — поправила Скейд. — Она не мертва, Клавейн. В том смысле, в каком ты всегда считал — нет. Я нашла Галиану, когда она возвращалась из Глубокого космоса. Личность и воспоминания были совершенно нетронутыми. Мы с ней разговаривали. Галиана спрашивала насчет тебя и Фелки, и мне пришлось немного приврать — ради всех нас. Надо было, чтобы она считала вас мертвыми. Понимаешь, у нее уже не было сил сопротивляться. Волк пытался захватить ее и под конец почти добился своего. Но даже тогда он не убил Галиану, не тронул ее сознание, так как посчитал ее воспоминания полезными. К тому же он знал, что она для нас значит, что мы не посмеем причинить ей вред.

Клавейн смотрел на Скейд, надеясь вопреки очевидному, что она снова лжет. И знал, что это не так. Однако он должен был задать еще один вопрос.

— Ты отдашь мне Галиану?

— Нет, — Скейд подняла черный металлический палец. — Ты уйдешь с Фелкой или ни с чем. Это твой выбор. Но Галиана останется здесь, — и, как будто это только что пришло ей в голову, добавила: — Между прочим, вас интересовало, что я знаю о мини-бомбах, которые вы оставили на борту.

— Ты не успеешь их найти, — сказал Скорпио.

— Я и не собираюсь, — усмехнулась Скейд. — Верно, Клавейн? Раньше меня защищала Фелка, теперь — Галиана. Нет, я не буду ее тебе показывать. В этом нет необходимости. Фелка тебе это подтвердит. Она тоже встречалась с Волком — правда, Фелка?

Фелка не шелохнулась.

— Пошли, — сказал Скорпио. — Сваливаем, пока она не передумала.

Клавейн был с Фелкой, когда она очнулась. Он сидел в кресле рядом с ее койкой и расчесывал бороду. Звук был такой, как издают кузнечики в поле: стрик, стрик, стрик… Этот звук безжалостно лез куда-то в подкорку, вытаскивал из дремоты. Фелке снился Марс. Снилась ее Стена. Фелка потерялась в бесконечной всепоглощающей задаче, целью которой была нерушимость Стены.