Ковчег Спасения
Шрифт:
На самом деле, Клавейн был способен на большее, чем она могла себе представить.
Заключение продолжалось всего день. Клавейн ощутил вибрацию пола, когда двигатели корабля заработали в другом режиме. Передавая пленнику через люк колбу с водой и пищевую плитку, Антуанетта подтвердила, что они взяли курс на Ржавый Обод.
— Звук изменился, — сказал Клавейн, развертывая плитку. — Что происходит? Мы угодили в зону сражения и теперь сильно рискуем?
— Нет, не совсем.
— Тогда что?
— Баньши.
Похоже, его недоумение не укрылось
— Пираты, бандиты, разбойники, грабители… как хочешь, так их и называй. Настоящие сукины дети, чтоб им пусто было.
— Я о таких не слышал.
— И долго бы не услышал. Для этого надо стать торговцем, который пытается работать по-честному.
Клавейн откусил кусок плитки.
— Почти честное заявление.
— Эй, слушай… конечно, мне случается обходить закон, куда без этого. Но то, что делают эти уроды… На их фоне мое самое злостное преступление выглядит… ну, не знаю, как нарушение правила парковки.
— А эти баньши… как я понимаю, они тоже были торговцами?
— Угу, — она кивнула. — Пока не выяснили, что гораздо легче отобрать груз у таких, как я, чем перевозить его самим.
— Но ты никогда непосредственно с ними не сталкивалась?
— Была пара стычек. Как у любого, кто перевозил что-нибудь через Ржавый Обод. Обычно они оставляют нас в покое. «Штормовая Птица» достаточно быстроходна, и к ней так просто на ходу не пристыкуешься. Ну, и… у нас есть кое-какие сдерживающие средства.
Клавейн многозначительно кивнул. Объяснений не требовалось.
— А теперь?
— Нас ведут. Пара баньши прицепилась к нам с час назад, удерживая одну десятую световой секунды. Тридцать кликов. Это не дистанция, мы их стряхнули.
Пленник выдавил в рот немного воды.
— И они вернулись?
— О чем и речь. Обычно они не забираются так далеко от Ржавого Обода. Это для них… нехарактерно. Я бы даже сказала…
Клавейн поднял бровь.
— Что… это имеет ко мне какое-то отношение?
— А что, мысль.
— Вот тебе еще одна. Вы летели через зону боев, куда просто так никто не сунется. С точки зрения баньши это может означать, что у вас на борту ценный груз, ради которого не грех и рискнуть.
— Похоже на то.
— Клянусь, я здесь не при чем.
— Я и не думала так, Клавейн… в смысле… думала, но передумала… Но последнее время у нас вообще хрен знает что творится.
Клавейн еще раз приложился к колбе.
— Рассказывай.
Еще через восемь часов Клавейна выпустили из шлюза. Теперь он смог толком рассмотреть человека, которого Антуанетта назвала Ксавьером. Это был крепкий тип с приятной улыбчивой физиономией и густой копной волос, стриженных под горшок — настолько черных, что они отливали синевой в судовом освещении. По оценке Клавейна, он был лет на десять-пятнадцать лет старше Антуанетты. Впрочем, ситуация могла оказаться прямо противоположной. Ясно было одно: никто из них не родился больше чем несколько десятилетий назад.
Когда люк распахнулся, Клавейн обнаружил,
— Снимай скафандр, — сказал Ксавьер, стоя в люке. — Тогда сможешь войти внутрь.
Клавейн кивнул и начал разоблачаться — дело и без того непростое, а тем более в шлюзе, где было буквально негде развернуться. Однако он справился за пять минут и остался в облегающем термокомбинезоне.
— Думаю, на этом можно остановиться?
— Конечно.
Ксавьер посторонился, пропуская Клавейна, и тот бесшумно шагнул на рифленый металлический пол.
— Спасибо, — сказал он.
— Не меня благодари, а ее.
— Ксавьер хотел оставить тебя в шлюзе до самого Ржавого Обода, — пояснила Антуанетта.
— Я его не виню.
— Но если ты попытаешься что-нибудь…
— Понимаю. Вы разгерметизируете судно. И я умру, так как остался без скафандра. В этом есть смысл, Ксавьер. На вашем месте я бы сделал то же самое. Но… можно вам кое-что показать?
Ксавьер и Антуанетта переглянулись.
— Что именно? — спросила девушка.
— Сейчас я вернусь в шлюз, а вы задраите люк.
Дождавшись, когда замок щелкнет, а их лица появятся в окошке, Клавейн подошел к двери и пригнулся. Теперь его голова оказалась в нескольких дюймах от блокирующего устройства и пульта управления. Клавейн прищурил глаза и сконцентрировался, вызывая нейропрограммы, которые не использовал вот уже много лет. Вот имплантаты засекли электрическое поле, генерируемое током замка, и поверх «картинки» легла спутанная неоновая паутина. Логика замка была ясна. Теперь оставалось только вычислить необходимый алгоритм действий. Потом имплантаты начали генерировать поля большей напряженности, подчиняя одни электрические потоки и усиливая другие. Он разговаривал с замком, с его системой управления.
Приемы немного подзабылись, но задача оказалась детской игрой. Замок щелкнул. Люк медленно открылся, и взору Клавейна предстали Ксавьер и Антуанетта. Они стояли неподвижно, ошеломленные и даже немного напуганные.
— В космос… — пробормотал Ксавьер. — Прямо сейчас.
— Подождите, — Клавейн поднял руки. — Я сделал это только с одной целью. Чтобы вы видели, что мне ничего не стоило сделать это раньше. У меня были все шансы сбежать. Это значит… вы можете доверять мне.
— Размечтался! — зарычал Ксавьер. — Это значит, что тебя надо пришить прямо сейчас, пока ты не вытворил чего-нибудь похуже.
— Уверяю вас, это будет ужасной ошибкой. И дело не только во мне.
— Не хочешь придумать что-нибудь получше?
— Если вы действительно мне не доверяете, запаяйте меня в ящик. Чтобы я мог только дышать и получать воду. До Ржавого Обода я дотяну. Но, пожалуйста… не убивайте меня.
— Звучит так, будто он это и имеет в виду, — сказала Антуанетта.
Ксавьер тяжело дышал. Он действительно боялся того, что может сделать Клавейн.
— Ты не сможешь влезть кому-нибудь из нас в голову. У нас нет имплантатов.