Ковен Полуночи
Шрифт:
Он говорил себе, что это помогало терпеть боль, но нет.
Не особо.
Но эта чёртова штука и правда причиняла боль. Против вампиров использовался такой разряд, который не применяли даже к домашнему скоту. Не в этом мире и определённо не в том, из которого пришёл Ник. Когда Ник был копом-человеком, такое поведение могло привести к отстранению от службы.
Это могло привести даже к аресту, если об этом станет известно.
Это посчитали бы жестоким обращением с животными.
А если бы Ник применил разряд
Как минимум за пытки. Нападение с применением потенциально смертоносного оружия.
Но Ник не был на одном уровне с людьми или животными.
Пока он стоял коленями на оранжево-сине-золотом коврике в прихожей Уинтер, боль пронзала его конечности. Его мышцы непроизвольно сокращались. Перед глазами всё расплывалось. Голова пульсировала так сильно, что казалось, будто череп может взорваться. Всё это убедило Ника в двух вещах.
Во-первых, ему надо вытащить себя и своих близких отсюда. Не из Нью-Йорка. И даже не с территории бывших Соединённых Штатов.
Ему надо вытащить их из этого мира.
Этот мир был отстойным.
Это измерение было ужасным.
Конечно, Ник понятия не имел, что стало с его миром, но честно говоря, готов был рискнуть. Его устраивала перспектива пойти на такой риск.
Вторая мысль касалась непосредственно текущего момента.
Морли был прав.
Ник не понял всего посыла своего босса, пока Морли говорил с ним по сети, но теперь слышал всё ясно и чётко. Ник слишком расслабился в этом мире. Он слишком расслабился благодаря комфортным отношениям с «Архангелом» и самим Морли. Старший детектив поступил правильно, предупредив его, напомнив сохранять спокойствие, не сопротивляться и играть по правилам.
Морли напомнил Нику, кем он был.
Он напомнил, что в глазах большинства копов Ник не был известным бойцом на ринге.
Он был всего лишь очередным бл*дским кровососом.
Ник слишком расслабился в статусе знаменитости.
Он слишком расслабился, живя под защитой Лары Сен-Мартен и в некотором роде Брика и Белой Смерти.
Он забыл, каково здесь быть вампиром.
Он забыл бояться того, что они могли с ним сделать. Он почти забыл, что они могли сделать с Уинтер; как легко они могли разрушить его жизнь и жизни всех его близких, если он взбесит не тех людей.
Ему надо вытащить их отсюда нахер.
Он должен забрать их с собой, обратно на другую Землю.
Он должен каким-то образом вытащить их всех туда.
Эта мысль крепла с каждым днём.
Ник не мог вспомнить, когда именно это началось. Он не знал, в какой момент после Сан-Франциско начал активно раздумывать над этим, почти не переставая.
Как только этот резонанс зародился, он уже не мог отпустить эту мысль.
Он не мог допустить, чтобы сейчас всё скатилось псу под хвост.
Он не мог позволить себе оказаться в тюрьме.
Он ещё
Сен-Мартен уже могла знать, возможно ли это.
Она могла знать о видящих, имеющих возможность открывать те двери.
Если Ник позволит им сделать ему лоботомию, или бросить его жену в тюрьму, или просто поджечь его и отрубить ему голову…
То будет слишком поздно.
Для всего этого будет слишком поздно.
Он никогда не выберется. Он никогда не вытащит Уинтер.
Он никогда не вернётся домой… в его настоящий дом.
Пока всё это проносилось в его сознании, Ник понял, что уже принял решение.
Он не обдумывал, стоит ли им уйти.
Он уже намеревался уйти.
Если он сумеет найти способ выбраться отсюда, то уйдёт.
Более того, он знал это ещё до отъезда из Сан-Франциско. Он знал ещё до того, как завершил тот изначальный извращённый разговор с Бриком.
Он просто не признавался в этом самому себе.
Возможно, Ник думал об этом ещё до того, как заставил Брика признать это вслух… с тех самых пор, как сам понял правду: что Ник находился не на той версии Земли, где он родился; и что ушёл он, а не все те видящие, которых он любил.
Ника не бросили в его родном мире.
Это он их оставил.
Он оставил свою семью, всех своих друзей, всех, кого любил.
Он даже не знал, почему это сделал.
Как бы то ни было, стоило ему узнать правду, и мысль о возвращении туда, в его родное измерение, больше не покидала его разум.
Он никогда не переставал думать об этом.
Он не переставал зацикливаться на этом.
Но ведь это невозможно, так?
Бессмысленно думать об этом, раз это невозможно.
Он никогда не вернётся.
Он не волшебник, не путешественник во времени и не создатель порталов.
Вероятность существования другого видящего, умеющего открывать порталы, переносить себя и других в иные измерения и миры… должна быть близка к нулю.
Или примерно один к миллиарду, что по сути то же самое.
Разум Ника твердил, что это невозможно, но он понимал, что и это тоже заблуждение. Правда в том, что он не знал, возможно ли это. Он понятия не имел, как попал сюда, и потому понятия не имел, возможно ли вернуться.
Ему надо поговорить с Бриком.
Ему надо поговорить с Мэлом и Уинтер. И, возможно, с Кит.
Конечно, это если он доживёт до следующего рассвета.
Есть и плюс — они не убили его в доме Уинтер.
Они решили не делать этого прямо на месте.
И всё же Ник испытал укол страха, когда они начали выпаливать вопросы.