Ковен возрожденных
Шрифт:
– Эй, Гендальф, – улыбаюсь я. – Пожалуйста, не бей меня.
– Ты слишком много болтаешь.
Сурин бросается в атаку.
Мой посох появляется как раз вовремя, чтобы помешать шипам вонзиться мне в голову, и треск оружия звучит как раскат грома. Такое чувство, что кто-то там на небесах бьет в барабаны в нашу честь.
Я слишком много болтаю?
– Эй, а ты знаешь, что Суверен собирается убить тебя, – бросаю ей, как кость.
Она усмехается.
– Может, ты хочешь, чтобы я
Я фыркаю и разворачиваюсь, опуская на нее посох. Она блокирует удар, но мне все же удается садануть ее в живот. Она кряхтит, но не сбивается с ритма и тут же наносит мне удар в плечо. Черт, как больно… Я снова активирую руны Сиа, и рана заживает.
Эти его руны просто потрясающие!
– Думаешь, я поверю тебе? – рычит она, когда наши посохи вновь скрещиваются.
– Мне плевать, веришь ты или нет, но это так. За секунду до того, как она перережет тебе горло или прикажет Ори убрать тебя, ты поймешь, что дворняга была права.
– Ори – преданный Страж, – возражает она.
– Ага, прямо как твоя тетушка Финелла?
Сурин отстраняется, и мы обе смотрим друг на друга.
– Откуда ты знаешь?
– Подслушала ночью.
Она усмехается, но молчит.
– Уж лучше бы я тогда не заблудилась в вашем гребаном дворце. Я бы предпочла не знать, какие звуки издает Суверен, когда какой-то мужик трахает ее в рот, – говорю я, и мы обе морщимся.
– Это было в ту ночь, когда ты трахалась с моим… со своим Щитом?
Я замечаю огонь в ее карих глазах. Она ревнует?
– Ты все не так поняла.
– Разве? – приподнимает бровь Сурин. – То есть ты не терлась о него?
– Ошибаешься, распрекрасная. У тебя отвратительный менталитет, который отравляет твой мозг. Ты думаешь, что ты лучше, чем мои Щиты, но они обыгрывают тебя всеми возможными способами. Это тебе много чего не хватает, а не им.
– Ты меня не знаешь, – огрызается она.
– Совсем не трудно распознать недалекую лицемерку.
– Совсем не трудно распознать жаждущую власти, – парирует Сурин.
– Так-так-так, не путай меня со своей тетей. Брать то, что вам не принадлежит, в вашей семье, кажется, принято, угадала? – поддразниваю я.
– Да пошла ты, дворняжка, – бросает она.
– Лучше благородная дворняжка, чем чистокровный кусок дерьма, – не остаюсь я в долгу.
Рассеиваю посох, разворачиваюсь и полосую ее по животу метательным ножом.
– О, подожди, а твой отец разве не ламия? – спрашиваю я, и мой голос сочится фальшивой сладостью. Уклоняюсь от удара, которым она пытается размозжить мне голову, и оставляю ссадину на внутренней стороне ее руки. – Похоже, ты тоже дворняжка, – говорю я, вонзая свой клинок ей в бедро.
Сурин с шипением
Медленно подхожу к ней. Она опускается на одно колено и трясет головой, словно пытается остаться в сознании. Ей хватает сил создать катану, когда я подхожу ближе, но я с легкостью выбиваю ее. Тянусь к ее горлу, осознавая смирение, которое вижу в карих глазах. Она знает, что это конец.
Качаю головой и… вливаю в нее магию. Исцеляю ее раны одну за одной и отмахиваюсь от уважения, которое могла бы испытывать к ней: как бы там ни было, она прекрасно держалась в драке.
– Что ты делаешь? – удивленно спрашивает она.
– А на что это похоже? Исцеляю тебя.
– Да, знаю… но почему?
Наклоняюсь и смотрю ей в глаза.
– Потому что на самом деле я не пыталась убить тебя. Мне просто нужно было выпустить пар. А тебе нужно расширить свои горизонты и открыться новому, но не умирать.
Закончив с исцелением, отталкиваю ее от себя чуть сильнее, чем требуется, и встаю. Сурин потирает горло и недоверчиво качает головой. Мгновение она смотрит на меня так, словно я загадка, которую она осознала, но не разгадала. Медленно-медленно она поднимается с земли. А когда встает на ноги, шипит и хватается за грудь.
Сурин смотрит на меня, и ее взгляд полон муки.
Черт, я что-то пропустила?
Делаю шаг к ней, собираясь спросить, что происходит.
– Мои Избранные… – стонет она, а затем взмывает в небо и уносится прочь, как реактивный истребитель.
Я в замешательстве смотрю ей вслед. Ее Избранные? Есть ли у нее что-то большее, чем просто…
Мои мысли обрываются, когда я осознаю, что произошло.
Парни в беде.
Вливаю магию в ноги и бегу. Мне правда нужно научиться летать.
Наталкиваюсь на Ори и, кажется, до смерти пугаю его.
– Пожалуйста, отнеси меня, куда она полетела! – кричу ему, остановившись.
– Что? – спрашивает он. – Что случилось? Сурин? Куда она полетела? – спрашивает он, уставившись на небо.
– Я ни хрена не знаю, но, похоже, кто-то ранен… или…
Паника обжигает мне горло. Может, я напрасно трачу время, но если этот тупица вытащит голову из задницы, он доставит меня быстрее, чем я доберусь на своих двоих.
Подхожу и обвиваю руками его шею, не дожидаясь разрешения.
– Давай! Не спи! – рявкаю на него, и мой приказ приводит его в чувство. Сильными руками Ори обхватывает меня за талию, слегка приседает и взмывает в воздух, как гребаная ракета. А я пытаюсь разглядеть в небе Сурин.