Ковка стали. Книга 1
Шрифт:
– Пойдём, Гена. Интересно не только это. Много ещё чего увидишь, – мама потянула меня за руку к вокзалу. – Неудобно, бросили Таню и развлекаемся.
Вечером сели в вагон, конечно, в общий – других и не было. Отправились «покорять» мир под руководством «капитана»-мамы.
В Новокузнецке пересели в поезд на Алма-Ату. Мама дала телеграмму брату: «Встречай…». Большую часть пути за окнами была степь, пустыня. Как казахи здесь живут? До горизонта дерева не увидишь. Куда мы едем? – Мама, теперь всё время так будет?
–
На пятый день, утром, мы прибыли. Нас никто не встречал.
Телеграмма не дошла или ещё что?
Мама знала город с детства. Пошли на трамвай. Скарб поместился в руках. От нужной остановки шли недолго. Среди одноэтажных домов нашли нужный, подошли к воротам, постучали. Никто не вышел. Толкнули калитку – не заперта. Зашли во двор. Никого нет.
– Постойте, дети, зайду в дом.
Дом был небольшой, побелённый. Дворик опрятно обустроен и прибран. Лавочек не было. Стояли минут десять, прежде чем появились мама и за ней высокий молодой мужчина с помятым лицом.
– Саша, это мои дети. Дети, это ваш дядя Саша, мой брат.
– Большие какие? Сколько же мы не виделись, а, Маша? – Он взял два чемодана, вошёл в дверь дома. Мы последовали за ним. – Извиняюсь, выпил вчера, будильник поставил пораньше. Уснул и не услышал, как он звонил.
В доме было две комнаты и небольшая кухонька.
– Выбирай, Маша, любую, мне всё равно. В одной – вы, в другой я. Дом твой, как и мой. Поживём пока, мне веселее будет.
– Смотрю, братик, ты не очень-то скучаешь. Напился, проспал, не встретил.
– Вчера причина была, заплатили за работу. Барыгам тут печку клал, дым пустил… Сама понимаешь… Пойду досплю.
В комнате стояла кровать, диван, шкаф. На стене висело зеркало, на потолке простая лампочка.
– Таня, ты спишь на кровати, я на диванчике. Тебе, Гена, сегодня купим раскладушку.
В тот же день уютно обустроились. Жить можно. К вечеру на кухне мама готовила ужин. Вкусно пахло.
– Пойдёмте есть, дети, Саша.
Проспавший весь день, дядя Саша вышел из комнаты:
– Вы садитесь, я сейчас сбегаю в магазин. Надо же отметить приезд по-человечески.
– Зачем, не надо, кто пить будет: я да ты? При детях? Нет, уволь, я без тебя не пила и с тобой не буду. Садись.
Тот вышел. Пришёл быстро с бутылкой водки. Мы ещё сидели за столом. Сел рядом со мной, напротив мамы. С полочки взял две рюмки, открыл бутылку, налил в обе до краёв:
– Не обижай, сестрёнка, давно не виделись, выпей. Уснёшь, отдохнёшь.
– Нет, Саша, я сказала. Завтра в школу с детьми идти, записывать, работу найти. И тебе бы не надо было.
– Ну как хочешь, а я выпью за встречу, за тебя, за детей. – Он выпил, утёрся рукавом.
– Закусывай.
– Давай, всё подряд съем. Давно варёного не ел.
Мы допили чай,
– На сколько, Маша, вы приехали?
– В дом или Алма-Ату?
– И то, и другое. Я тут жениться собрался. Есть одна, комнату снимает. Из деревни, местная, на кондитерской фабрике работает. Уехала домой на неделю. Как приедет – поженимся.
– Не знаю, надолго ли приехали в Алма-Ату. Бог его знает. У тебя, будешь пить, не задержусь. В отца пошёл? Тот до старости, до самой смерти рюмку не забывал. Он хоть по малой рюмочке перед едой. А ты что? Только принёс бутылку и тут же выпил. Мой отец хоть и умер рано, но в рот не брал зелье проклятое. Мама вышла потом замуж второй раз за отчима, твоего отца. Немного пил. Потом разошёлся. Мама боролась с его пьянством, да так и умерла. – Перекрестилась. – Пусть земля ей будет пухом. Кончай, Саша, говорю тебе. Хорошим это не кончится.
– Маша, ну что ты, на самом деле? Вы приехали, на радость выпил. Пойдём спать.
Утро было солнечным, тёплым. Собрались в школу. Вышли из ворот, повернули в сторону гор. Горы заслоняли половину неба. Казались такими близкими – протяни руку, и дотронешься. Весь путь до школы не смотрел на дорогу – только на горы. Странно, сколько мы прошли, горы ближе не стали. Впечатление от их близости оказалось обманчиво.
Директором школы была пожилая женщина.
– Елизавета Афанасьевна, это вы? Ещё работаете?
– Постой, постой, да ты же Машенька…
– Кулагина.
– Кулагина, да. Какой дамой стала! А это кто? Вижу, детки. Ну садитесь, располагайтесь поудобнее. Водички хотите? – Мы отказались. – Рассказывай, как живёшь. Кто по профессии? Как семья?
– У меня как у всех. Как ушла во время войны после девятого класса, окончила курсы радисток, на войну послали. Выучилась на техника-метеоролога, десятилетку окончила. Замужем. Муж пока на старой работе. Уехать нельзя, ждёт замену. Он начальник метеостанции в Сибири. Вот детки. Вчера приехали, сразу в школу записываться. К вам, в свою школу. Дом мой рядом. С братом будем жить.
– Прекрасно.
– Старшая, Татьяна, пойдёт в десятый класс. Хотелось после школы – в институт. Гена в восьмой класс пойдёт.
– Давай, Машенька, документы, посмотрю… Девочка неплохо учится. Повезло ей. Пертурбацию правительство затеяло. Этот год десятый класс – последний. Потом будет одиннадцатилетка. Программы у девятого, восьмого, седьмого уже с прошлого года другие. С мальчиком твоим что делать, в голову не возьму. В восьмой отправить – не будет успевать, потому как вас учили в деревне, я смотрю, по старой программе. Мы своих учим по новой… Даже не знаю. Наверное, в седьмой придётся идти.