Коза, или Сильвия! Кто же она?

Олби Эдвард

Росс. Давно?

Мартин. (мягко) Шесть месяцев.

Росс. Ё… Ты должен рассказать Стиви.

Мартин. Я не смогу! Я не смогу этого сделать!

Росс. Ты должен… Если ты не расскажешь, расскажу я.

Мартин. (умоляя) Нет! Росс! Пожалуйста!

Росс. (искренне) Ты в беде.

Мартин. (пауза,

как маленький мальчик) Я?

Росс. (молчит, качает головой, глядя на фото) Ты… ты.

Мартин. Росс, но ты не понимаешь…

Росс. (значимо) У ТЕБЯ РОМАН С КОЗОЙ! ТЫ ТРАХАЕШЬ КОЗУ!

Мартин. (длинная пауза, соглашаясь) Да.

Конец первой сцены

Сцена вторая

Гостинная, на следующий день. Мартин, Стиви и Билли. Стиви держит в руках письмо.

Билли. (Мартину) Ты ЧТО делаешь? Ты спишь с козой?

Мартин. (показывает на Стиви, которая смотрит в окно) Билли! Умоляю!

Билли. Черт бы тебя побрал!

Мартин. Не бранись.

Билли. (саркастично) ЧТО мне не делать?

Мартин. Не бранись, мал еще.

Билли. (секунду подумав) А мне насрать!

Мартин. Билли! При маме…

Билли. (саркастично) Ты спишь с козой и не разрешаешь мне ругаться?

Мартин. Твоя сексуальная жизнь тоже оставляет желать…

Стиви. (все еще у окна, ледяным голосом) Хватит, вы, оба!

Билли. (Мартину) По крайней мере, я сплю с… людьми!

Стиви. (оборачивается) Хватит вам, я сказала.

Билли. Козлолюб.

Мартин. Педераст!

Стиви. Я сказала «хватит»!

Тишина.

Билли. (Мартину, обескураженно, обиженно) Педераст? Ты назвал меня педерастом?!

Мартин. (нежно) Прости… прости…

Стиви. (сглаживая) Билли, отец извинился.

Мартин. Прости меня. (расставляя точки над i) Ты — гей, и ничего особенного в этом нет. Какая разница, как ты это делаешь и с кем… (обдумывает)

У меня нет никаких возражений.

Билли. (недоверчиво) Конечно!

Стиви. (холодно) Твой отец извинился за то, что назвал тебя педерастом… Он вообще не из тех, кто может поднять такую тему. Он порядочный, без предрассудков, благонадежный, талантливый, знаменитый, джентльмен, (с трудом продолжает) который теперь, судя по всему, спит с козой. Я бы хотела это обсудить, если вы не возражаете… Да если вы даже и возражаете…

Билли. (благожелательно) Конечно, мам. Давай.

Мартин. (вздыхает) О Господи!

Стиви. (беспристрастно) Не откажитесь ли вы от рассмотрения письма, присланного Россом (помахивает письмом)?

Мартин. (расстроен и разозлен) Как он мог? Как он мог такое сделать?

Стиви. (холодно) Как он мог? Наш лучший друг, человек, которому ты мог бы доверить даже собственную жену, да?

Мартин. Да, да.

Стиви. Как мог Росс написать мне такое письмо? (помахивает письмом)

Мартин. ДА!!!

Стиви. (холодно цитирует) …потому что я люблю тебя, Стиви, так же сильно, как я люблю Мартина, потому что я люблю и уважаю вас обоих… поэтому-то я и не могу оставаться в стороне, когда вы в беде, когда под ударом положение Мартина в обществе и твое собственное глубоко преданное…

Мартин. Ерунда!

Стиви. Да?

Мартин. Да.

Стиви. Что ж… давай не станем делать вид, что он никогда никакого письма не писал, и что я не достала его сегодня из почтового ящика — приятно, что не по электронной почте прислал, — и что я его не прочитала.

Мартин. Конечно, конечно, не станем.

Стиви. И давай не будем делать вида, что Росс не сказал мне, что у тебя роман с… (ищет в письме) как он это сформулировал?… «роман с некой Сильвией, которая… я оскорблен тем, что должен сказать тебе, что…» Как витиевато-то!

Мартин. Да, это он умеет.

Стиви. «Я оскорблен тем, что должен сказать тебе, что Сильвия — это коза».

Билли. О, Боже!

Стиви и Мартин. Ты можешь помолчать?

Билли. (ежась) Конечно, черт подери!

Стиви. (возвращаясь к делам, цитирует) «Ты наверняка будешь в шоке и очень огорчена…» быть не может! э-э-э «в шоке и очень огорчена, когда узнаешь об этом, но я понимал, что на меня возложена миссия сообщить тебе об этой пасмурной поре в жизни…»