Козак. Остров восточного ветра
Шрифт:
Осада дело долгое, особенно если это касается изменению местности на тысячах
квадратных километрах. По плану фламандца рассчитанная как минимум на целый год.
Падение Ногайской Орды оказалось реальной и просчитанной с точностью до нескольких
месяцев.
Теперь собравшиеся атаманы и воеводы уточнив планы на кампанию будущего года начали
разъезжаться
Неожиданно, ко мне пришел один из атаманов и задал очень простой вопрос.
Когда и чей отряд будет первым в ротации?
– простой, казалось бы, вопрос от своего
подчиненного.
Еще не решил. А, что есть какие-то предложения?
– непринужденно ответил
подчиненному, - думаю, что уже через день два сможем отправить первый отряд.
Не успеем, нужен еще хотябы день подготовиться надо к прощаниям, - вдруг ответил
Яромир.
Почему не успеем. Завтра, с обеда, устроим прощальный банкет с братчиной, - отвечаю
атаману, - послезавтра, до полудня, загрузимся и пойдем в низовья. К сумеркам уже на
Каспии будем. Там и заночуем.
Так, что уже сегодня поминки готовить? Как прощаться будем? Такие дела надо с утра
делать, чтобы после обедни и помянуть души невинноубиенных, - о чем-то своем и
непонятном начал говорить мне сотник Яромир, командир двух сотен черкесов из галицких
земель.
По ком поминки? С кем прощаться будем? Мы же на всех наших братьев "живот
положивших" уже "в сыру землю" давно положили и провели как положено!
– никак не пойму, о чем говорит рутенский атаман.
Так с женками нашими попрощаться надо! Мы же не нехристи какие-то, по-людски все
сделать надо. Чай в каждой, теперяча, кровь наша течет, - о чем-то возмущаясь в глубине
души вдруг выдал козачий сотник.
Какие жены?
– все еще не понимая сути поднимаемого вопроса спрашиваю у Яромира по
существу вопроса, - О какой нашей крови ты говоришь? И что ты подразумеваешь под не
людскими делами?
Так как же не по-людски. С женками проститься надо, место подготовить и батюшка
отпевать должен. Все по-людски, по-христиански сделать надо. Иначе грех великий будет, -
вновь
Да почему с женками то прощаться и кого отпевать?
– вновь не понимаю, о чем говорит
черкес.
Так девки походные "чай каждая понесла" вот кровь родную и отпевать будем. Все честь
по чести. По нашему обычаю, - вновь о чем-то непонятном начал говорить Яромир.
Зачем кровь родную отпевать. Причем тут "девка ... понесла"?
– вновь пытаюсь понять ход
его мыслей.
Как причем. Не могу я кровь родную на поживу нехристям оставлять. Без меня ведь Гульча
не выживет. А если и выживет, то похолопит ее кто-то и сын мой или дочь станет рабой
чужой может даже басурманской. Как я предкам объясню, что сын или дщерь мои в холопах
ходили?
– вдруг не связанно выразил свои мысли черкесский вожак.
Я так понял, что Гульча - это женка походная твоя. Правильно, - начиная вникать в суть
вопроса. Все еще не понимая зачем кровь родную басурманам отдавать.
Да. Привели хлопцы, чтобы постель согрела, стол накрывала, да и обстирала, когда надо.
Не я же портки стирать буду. Думаю, понесла уже и давненько будет, - определил
социальный статус своей наложницы Яромир.
Хорошо. С Гульчей все понятно. Теперь объясни, зачем твою наложницу кто-то холопить
будет? Она же твоя. И причем тут дети? Ну родит она тебе сына или лапочку дочку.
Радость на старости лет твоих. Зачем кого-то отпевать? Причем тут басурманин?
–
продолжаю выпытывать суть непонятной мне проблемы.
Как родит? Басурманину!
– Яромир от вдруг наполнившей его ярости весь подобрался и взял
в руки рукоять своей сабли.
Нет. В холопы. Кровь мою! Да я лучше ее своими руками живота лишу чем кровь мою на
поругание отправлю!
– эмоционально выговорил козачий сотник.
Пойду готовиться и люде предупрежу. Раз времени мало, - огласил свои выводы Яромир, поднимаясь с походной табуретки.
Стой. Не надо ничего делать и людям говорить. Видимо я что-то не все понял, а ты вдруг