Козёл Иуда
Шрифт:
Его окружали воспоминания, мародёры, стремящиеся к уничтожению.
Ленни проснулся от проливного дождя. Он оказался на полу в гостиной, сидя в том же углу, куда уединился прошлой ночью. Дождавшись, пока его зрение и разум синхронизируются и он сможет быть уверен, что полностью проснулся, он с трудом поднялся на ноги. Его спина, плечи, шея и ноги болели, а руки были сжаты в кулаки так сильно, что они затекли. Направляясь на кухню, он энергично тряс руками, пока булавки и иглы не отступили.
Ледяной дождь с непрекращающимся стуком барабанил и заливал окна, а устойчивый ветер
Он закурил сигарету как раз в тот момент, когда зазвонил его мобильный телефон. Ленни проверил идентификатор звонящего. Уолтер.
— Привет, — Ленни кашлянул, прочистил горло.
— Я разбудил тебя?
— Нет, я встал, я встал минуту назад. Как дела?
— Получил твоё сообщение, просто не было возможности перезвонить тебе до сегодняшнего утра. Я справился с интервью. Этот агент теперь представляет меня.
— Отлично, Уолт. Поздравляю.
— Он уже записал меня на прослушивание. Я улетаю на побережье на следующей неделе, ты можешь в это поверить?
Когда Ленни не ответил, он сказал:
— Ты в порядке?
Он протёр глаза и кивнул в трубку.
— Да, я продаю это место, иду сегодня к агенту по недвижимости и убираюсь отсюда к чёрту. Ты проверил Табиту?
— Я заезжал к тебе прошлой ночью. Как обычно, она была пьяна в хлам. Я прибрался и приготовил ей суп. Она продолжала говорить мне, чтобы я пошёл на хуй, ведь она принцесса. Потом она начала плакать. Не знаю, как ты это терпишь, чувак. Я имею в виду, ты так и не рассказал мне всю историю о той другой бабе, которая оставила тебе дом, но я знаю, что там много твоей вины и плохих воспоминаний. Всякое случается, Ленни, ты не можешь наказывать себя вечно. Как будто ты переживаешь из-за этой цыпочки Шины, жившей миллион лет назад, поэтому, чтобы компенсировать это, ты позволил Табите нагадить на тебя. Ты расплачиваешься, что ли? Жизнь слишком коротка.
— Не всегда.
— Я беспокоюсь о тебе, приятель. В последнее время ты был не в себе, и — смотри, ты — чёрт, все мы в искусстве немного сумасшедшие, не так ли? Но ты не можешь позволить этим вещам внутри тебя взять верх. Как в старом фильме Рональда Коулмана «Двойная жизнь», помнишь? Он так глубоко вживается в роль Отелло, что срывается и сходит с ума, потому что не может отделить роль от реальной жизни. Жить чужой реальностью опасно, Ленни, понимаешь?
Ленни сжал телефон так сильно, что у него заболела рука.
— Я просто устал.
— Ты был истощён и напряжён в течение нескольких месяцев. Один там, со всеми этими старыми призраками и прочим дерьмом, это не способствует тому, чтобы ты собрался и был в форме.
— Я больше не могу бегать. Эти старые призраки охотились за мной всю мою жизнь. Теперь они загнали меня в угол. Здесь.
— Ты выставляешь эту собственность на рынок и возвращаешься домой как можно скорее. Понял?
Усталый, Ленни прислонился к стене.
— Я скоро вернусь. Тогда поговорим.
— Позвони мне, как только отправишься в путь.
— Хорошо, — Ленни захлопнул телефон и бросил его на кухонный стол.
Дождь продолжал идти. Но ничего не очистил.
Ленни
— Что, чёрт возьми, ты ожидал увидеть? — спросил он себя.
Не удосужившись ответить, Ленни включил воду в раковине, ополоснул лицо, потом вытерся полотенцем и снова стал рассматривать не только своё отражение, но и всё остальное, что отражается в зеркале. В конце концов, он отвернулся.
Пописав и быстро почистив зубы, он вернулся на кухню. Вместе с ним пришёл страх. Он не мог поколебать его.
Тем не менее, он не мог уехать, пока. Он решил сделать ещё одну остановку, прежде чем отправиться в город, чтобы найти агента по недвижимости. Здесь произошло что-то ужасное, и единственным человеком, к которому он мог обратиться, была Мередит Кемп. Если существовала какая-либо дополнительная информация о том, что Шина пережила в дни, предшествовавшие её смерти, Мередит, скорее всего, владела ею.
Решив уехать до захода солнца, он накинул пальто и вышел под ледяной ливень.
Ленни шёл по двору, его глаза постоянно двигались, вглядываясь в линию деревьев, насколько это было возможно. И снова на него напало это ощущение, что за ним наблюдают, но не было никаких признаков маньяков с топорами или разгневанных призраков, только дождь, хлынувший с угольно-серого неба.
Он добрался до тропы за мастерской, о которой упоминала Мередит, и остановился у её начала, наблюдая за брызгами и каплями мокрого снега между деревьями, когда редкие проблески света пробивались сквозь густой, тёмный лес.
Когда Ленни шагнул в лес, к нему вернулись записи Шины.
«Считалось, что в зеркалах существуют другие миры».
Он пытался отбросить эту нелепую концепцию, но любые попытки отклонить её приводили к возвращению остаточных воспоминаний из его кошмаров, вспышкам ужаса и тревожным образам, разыгрывающимся перед его глазами в бесконечном цикле.
«Эти миры можно было пробудить с помощью определённых ритуалов чёрной магии».
Совершала ли она такие ритуалы, одна в этом доме или гуляя по этим самым лесам?
«Считалось, что когда этот альтернативный мир и обитающие в нём существа оживают, они могут пройти через зеркало из своего мира в наш».
Это казалось смешным, когда Шина, которую он знал, делала что-то подобное.
«Я никогда не хотела, чтобы это произошло».
Зачем ей вообще пытаться делать такие вещи?
Может быть, она приехала сюда, как и предполагал Кинни, ради тишины и покоя и оплакивать смерть мужа наедине. Но что-то случилось с ней здесь, что-то надломилось в ней, что привело её к зеркалу, искать то, что может скрываться за ним. Пыталась ли она практиковать некоторые из древних заклинаний, перепечатанных в этой книге, а потом каким-то образом убедилась, что они действительно сработали?