Козёл Иуда
Шрифт:
— Вы бы видели, что она сделала со своей рукой. Она намеренно порезалась.
Он прервал зрительный контакт, отпил кофе.
— Ритуалы сработали?
— Конечно, нет.
— Шина верила, что они сработали?
— Я думаю, что да.
— Но не вы.
— Я не верила тогда и не верю сейчас. Это абсурд, — она потянулась к своей кружке. Её руки дрожали. — Это невозможно.
— Почему она оставила всё мне? Почему она хотела, чтобы я был здесь?
Дождь хлестал по хижине. Марли высунул голову и, приподняв одно ухо, уставился на дверь с таким вниманием, что Ленни ожидал, что кто-нибудь постучит.
— Она много говорила о вас. В некотором смысле мне кажется, что я уже знаю вас.
— Мы были вместе всего несколько месяцев, — пояснил он. — Я бросил колледж после нашего первого года обучения. Больше я её не видел.
— Она сказала мне, что примерно тогда же бросила учёбу. Но она описала время, проведённое с вами, как самое счастливое в своей жизни. Она сказала, что пока не встретила своего мужа, она думала, что вы её единственная настоящая любовь.
— Мы даже не знали друг друга хорошо.
— Вы уверены?
Это был справедливый вопрос, и на него у Ленни действительно не было ответа. Он посмотрел глубже.
— Она всегда хотела детей. Знаете, почему у неё их никогда не было?
— Она сказала мне, что сделала аборт, когда ей было двадцать, и, по-видимому, из-за некоторых осложнений она больше не могла иметь детей.
— Аборт? — он почувствовал, как по нему пробежала дрожь.
— Это именно то, что она сказала.
Ей было девятнадцать, когда они были вместе, почти двадцать.
— Это, должно быть, опустошило её. Она всегда говорила, что однажды хочет семью.
— Она говорила со мной об этом только один раз, и она не могла пройти через это без слёз. У Шины было много рубцовой ткани на ранах.
Он кивнул.
— Иногда мне снятся дни, когда мы были вместе, но странно то, что во сне я того же возраста, что и сейчас.
— Это потому, что, хотя мы становимся старше, мы чувствуем себя более или менее одинаково.
— Но во сне я счастлив… пока она мне не снится.
— А потом?
— Печаль. Всепоглощающая печаль.
— Она сказала, что это плохо кончилось, что что-то случилось, когда вы были вместе. Она никогда не говорила, что именно, но было ясно, что произошло что-то ужасное.
Он поставил кружку, поднёс руки к лицу и заставил воспоминания их прогнать.
— Это было давно.
— Время относительно.
— Такова реальность.
— То есть вы верите в то, что делала Шина?
— Я не знаю, чему верить, но могу сказать вам вот что. Что-то происходит с людьми в этом городе. Секретарша Алека Кинни была в перчатках в помещении. Она явно прятала руки по какой-то причине. А у полицейского, который вчера пришёл в дом, что-то шевелилось в его волосах или… Я знаю, это звучит безумно, но… даже под его скальпом, я не могу быть уверен.
В ответ она ничего не ответила, кроме скептического взгляда.
— В записях Шины упоминается…
— Я уже слышала об этом, хорошо? Как я уже сказала, ближе к концу Шина говорила только об этом. Я не знаю специфики кровавого ритуала. Я знаю только то, что она мне сказала. Она сказала, что порезала себя и использовала кровь, чтобы написать эти древние письмена на зеркале, произнося какое-то заклинание или что-то в этом роде. Вы должны остановиться и попытаться
— Я думаю, что Шина могла умереть за эту нелепую чушь, — сказал Ленни.
— Я не сомневаюсь, что так она и сделала.
— Согласно легендам, существа начинаются как наши отражения. Как только ритуал выполнен и они проходят через него, они могут распространять его от одного зеркала к другому, и со временем те, кто проходит через него, начинают возвращаться к тому, кем они являются на самом деле, как они на самом деле выглядят.
— Ключевым словом здесь будут легенды.
— Вы знаете, кто такой Джереми Лаудон?
— Он мёртв. Местный парень. Умер от сердечного приступа.
— Кажется, я его видел.
Она покачала головой.
— Он умер до того, как вы сюда попали, это было давно.
— Шина считала, что он всё ещё жив.
— Я думаю, мы установили, что Шина верила во множество безумных вещей. Она была больна, Ленни, понимаете? Она ухватилась за эту глупость в надежде, что это облегчит её боль, а всё, что она сделала, это усугубило ситуацию. Это привело её прямо к краю, на котором она балансировала так долго.
— Вы сами сказали, что произошло что-то странное; что люди менялись. Вы сказали, что Шина испугалась. Похоже, этот парень Лаудон был напуган до смерти. Довольно редко двадцатитрёхлетний мужчина умирает от сердечного приступа, не так ли?
— Да, ну, поскольку я ещё не совсем сошла с ума, я просто не готова согласиться со всеми монстрами, проходящим через наши зеркала, и мёртвыми людьми, расхаживающими по улицам, понимаете, хорошо?
— Тогда почему вы предложили мне разобраться во всём?
Мередит ушла с островка, держась спиной к нему.
— Потому что я знала, что вы часть прошлого Шины. Я знала, что ей было очень больно, когда дело касалось вас, и я полагала, что с вашей стороны тоже было много нерешённых вопросов. Вы должны были видеть, что Шина была глубоко обеспокоенной женщиной с очень серьёзными эмоциональными и психическими проблемами. Я была её единственным другом, и я чувствую, что ужасно её подвела. Я так и не смогла до неё достучаться. Я не знала вас до этого времени, но я знаю, что Шина любила вас, и что вы тоже травмированы этим. Она никогда не открывалась. Она умерла испуганная и одинокая. Но действительно ли она бежала от какого-то фантома в зеркале, или это было что-то другое, что-то реальное, что-то из столь далёкого прошлого, что она никогда не могла отделить его от того, кем она была или кем стала? Прошлое не обманешь, Ленни, я и сама это знаю. Оно убьёт вас, если вы позволите. Оно кровоточит. Медленно. Меня это, чёрт возьми, не касается, но Шина была моим другом, и я также любила её. Я надеялась, что вы сможете найти решение, которого она так и не нашла, и, сделав это, может быть, она сможет обрести покой.