Козерог. Сердце ледяной принцессы
Шрифт:
— Звонилкин, загоришься, — ткнул Серега в светящийся Митькин карман. Только после этого он понял, что это надрывается телефон, поставленный на вибрацию.
Доставать трубку не хотелось. А вдруг все-таки это Вытегра. Но деваться было некуда.
— Агат, — прочитал он.
— Ну, а это что за хреновина? — поморщился Пашка.
— Тоже камень. — Лиза сощурилась, словно к чему-то принюхивалась и прислушивалась.
Из ее сумки раздавались позывные — сотовый сообщал о приходе эсэмэски.
— Не бери, взорвется! — пошутил Тихомиров —
— Кошачий глаз, — расстроенно прошептала Токаева и затравленно посмотрела на одноклассников.
— Ага, зверушек расчленять начали, — обрадовался Серега, довольно потер руки и вдруг замер, услышав звонки своего мобильника.
— Халцедон, — прошептал он.
В пустом коридоре раздались быстрые шаги.
— Шухер! — первым среагировал Шангин, падая под парты.
— Тикаем! — в тон ему зашипел Митька, головой вперед прыгая под демонстрационный стол. Лиза бросилась в лаборантскую. Тихомиров шагнул за штору.
Первым в класс вошел возмущенный звонок сотового. А следом за ним с телефоном в руке появилась Надя.
— Знаешь, кто ты? — с порога начала Вытегра, глядя на Лизу, выглядывающую из дверей лаборантской.
— Ой, да ладно! — отмахнулась от нее Токаева своим сотовым. — Ты лучше посмотри, чего у нас здесь!
— Да знаю я, что у вас, — с видом превосходства поморщилась Надя. — Халцедон или аметист какой-нибудь.
— А ты откуда знаешь? — опешила Лиза, и во взгляде ее появилось уважение.
«Точно мысли читает!» — про себя ахнул Митька и украдкой глянул на камень. Но в ярком свете ламп он как был красноватым, так таким и оставался. Звонилкин напрягся. Что-то не то происходило. Камень обязан был поменять цвет. Это же Надя пришла. Он что, этот камень, слепой, что ли?
— Аметист с халцедоном — самые известные разновидности кварца. — Нет, в голосе Вытегры не было ни превосходства, ни чувства победы. Он скорее был уставший, словно утомленная воспитательница в детском саду пятый раз говорит малышам, что землю из цветочных горшков есть нельзя, а они в пятый раз не понимают, почему, если так вкусно.
Надька тем временем продемонстрировала им свой телефон. На экране мерцало слово «Кварц».
— Что там у нас еще с кварцем? — нервно потер руки Шангин.
— Еще кварцем является горный хрусталь, — как само собой разумеющееся сообщила Надя, словно они про этот кварц вчера на уроке географии проходили и все должны это еще помнить.
— И откуда ты такая умная взялась? — Лиза злилась. — Подготовилась?
— Зачем? — Надя села за стол, на котором лежал камень, и стала разматывать шарф. — Аметист мой камень, я про него все знаю.
— Твой? — выскочил вперед Митька — во-первых, чтобы выступить, а во-вторых, чтобы еще раз посмотреть на подвеску. — Там же должен быть рубин и этот… как его?
Все-таки чтение брошюры не прошло зря, что-то из нее он запомнил.
— Гранат, — усмехнулась Надя. — А еще малахит и бирюза. Но есть там и аметист. Все зависит от того,
Спорить с ней не хотелось. Тем более кулон, как назло, все еще оставался бордовым. Звонилкин почувствовал, что у него вспотели ладони. Не нравилось ему, что камень не менял цвет, ох, не нравилось! На душе стало тревожно, и он начал прислушиваться ко всем звукам, доносящимся из-за двери. Звуков было не великое множество. А вернее, их совсем не было — тихо было в школе.
— Кто-то пытается объяснить, что попало нам в руки? — предположил Тихомиров. — Номер тот же. Сначала камешек подбросил, потом намекнул, что это. А там, глядишь, расскажет, что с ним делать.
Серега держал телефон у всех на виду и так же демонстративно нажал на кнопку вызова.
— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — произнес механический женский голос.
— Вот ведь! — еще больше стал волноваться Пашка. — Прямо Гарри Поттер какой-то. Совершил чудо и улетел на метелке.
Лиза фыркнула, и все наконец смогли спокойно выдохнуть — ничего страшного пока не происходило.
— И чего? — Шангин нервно пробежался вдоль доски. — Выходит, у нас самый обыкновенный кварц?
— Не кварц, — покачала головой Надя. — Он другой.
— Авантюрин — это чё? — не унимался Пашка. — Такого слова-то нет.
— Слов на свете много! Ты и половины не знаешь. — Лиза решила вновь взять управление в свои руки. — Ну, так чего? Будем проводить посвящение или нет? Мы тут с Серегой все подготовили. — Она кивнула на расставленные по кругу свечки и на занавешенные окна. Идея была не оригинальная. Как-то так проводила прием в звездочеты Виктория Борисовна.
— Только давайте без главных, — сразу предупредил Шангин. — А то нечестно получится — делаем все вместе, а какой-то главный все бонусы получит.
Лиза быстро глянула на Надю, но та смотрела в пол, брови ее были недовольно нахмурены.
— Но все равно кто-то ведь должен руководить! — не сдавалась Лиза.
— Я согласен, — щедро предложил свою кандидатуру Серега.
Надя хмыкнула. На ее болезненно бледном лице улыбка выглядела устрашающей.
— Ладно! — Токаева похлопала себя по карманам в поиске спичек. — Начнем работать, а там видно будет. — Она вдруг остановилась. — А кто же проведет посвящение, если у нас не будет главного?
— Иди! — Тихомиров нехотя поднялся. — Я проведу посвящение. Во всех делах должен командовать мужчина.
— Ага! — довольно закивал Пашка. — Вот это правильно.
Он выхватил у Лизы коробок и стал зажигать свечки.
Надя улыбалась широко и открыто. И Митька сразу успокоился. Все-таки не зря он ее позвал.
То, что Надя могла прийти не из-за его эсэмэски, а Пашкиной, Звонилкину в голову не приходило.
Тихомиров выгнал всех в коридор, закрыл дверь. Было слышно, как он ходит по классу, двигает стулья, чертыхается. Любопытный Пашка склонился к замочной скважине, но видно ничего не было.