Козерог. Сердце ледяной принцессы
Шрифт:
— Заходим по одному! — раздался замогильный голос, и в чуть приоткрытую дверь первым просочился Шангин. Следом за ним шагнула Лиза.
— Как ты? — шепотом спросил Митька, чтобы его больше никто, кроме Нади, не услышал. — Как здоровье?
Ему очень хотелось, чтобы Вытегра поблагодарила его за известие о том, что Токаева готовит переворот. Но Надя только дернула плечом.
— С вами поболеешь, — проворчала она. — Так до Нового года дома и просижу!
— Следующий! — позвал Серега, и Митька пропустил Вытегру вперед. Выждал полминуты и потянул на себя
Парты стояли полукругом, сверху на них амфитеатром громоздились стулья, свечки были закреплены около их ножек. Токаева с Шангиным уже забрались на высокие сиденья. Пашка довольно хихикал. Серега натянул на себя халат физички, нацепил на нос очки, из наглядного пособия сделал конический колпак и водрузил его на голову.
— Дверь! — напомнил Тихомиров, и Звонилкин потянулся к ручке, но та вырвалась у него из пальцев. Поток воздуха подтолкнул его вперед.
— Это что такое?
Последовавший за этим возгласом грохот возвестил о том, как быстро Пашка попытался оказаться на полу.
Вспыхнул свет. На пороге стояла Нонна Георгиевна. Ее туго собранные черные волосы отливали сталью, медленно перетекающей в глаза.
— Так! — она нехорошим взглядом окинула собравшуюся компанию. — Так!
Лиза спешно одернула юбку, поправила всклокоченные после прыжка с парты волосы. Митька огладил себя по бокам, вроде все в его костюме в порядке. Серега меланхолично тушил свечки.
— А чего? — жалобно улыбнулся Пашка. — Мы ж ничего…
Надя шагнула к парте и накрыла ладонью кулон. Митьке показалось, что он особо ярко полыхнул красным.
— Что же вы тут делали? — Нонна Георгиевна нехотя переступила порог класса.
— Играли, — вздохнул Тихомиров.
Пашка нервно хихикнул и покосился на одноклассника. Сереге, успевшему к девятому классу вымахать чуть ли не под два метра, только играть и оставалось.
— Я и смотрю, в детстве вам играть не давали, что вы в темноте мальчик с девочкой сидите! — завуч грозно глянула на все еще оправлявшую юбку Лизу.
— Что вы, мы не такие! — скромно потупила глаза Токаева. — У нас тут так… ничего…
— А ключ у вас откуда? Кто дал? — продолжала греметь Нонна Георгиевна.
— Никто, — испуганно выпалил Пашка. Митька толкнул его в бок, но было уже поздно. Страшные слова были произнесены.
— Мы убираться должны были! — попытался исправить положение Серега. Он шагнул к партам и стал переворачивать стулья. — Токаева, чего застыла, иди за тряпкой. Шангин, ща вообще в лоб получишь!
— Я и вижу, как вы убираетесь. — Под холодным взглядом завуча Лиза перестала изображать хозяйственную деятельность. И так было понятно, что им не поверили. — Прямо генеральная уборка, не иначе. — Нонна Георгиевна прошла по классу, взяла в руки свечку, зачем-то понюхала ее, при этом страшно поморщившись. — А свечами, я так понимаю, вы собирались пол натирать?
— Чего пол? — снова вступил Пашка. — Он тут не грязный.
Митька с тревогой поглядывал на Вытегру. Он все боялся, что Надька снова разрыдается, ну, прямо как тогда, когда Виктория Борисовна сообщила о
— Ну что же! — Нонна Георгиевна брезгливо отбросила свечку. — Ты! — Она ткнула пальцем в Надю. — Сядь и напиши мне список тех, кто участвовал в оргии.
— В какой оргии? — От возмущения Серега выпустил стул. — Не пиши, Надька!
— А давайте я напишу! — выскочил вперед Звонилкин — стремительно побледневшую Вытегру было жалко, а другого способа выгородить ее Митька с ходу не придумал.
— Я тебе напишу! — Тихомиров показал Звонилкину убедительный кулак и пошел к завучу. — Ничего мы здесь не делали. Убирались. А потом в мафию играли. Не нравится, что в детские игры играем? А чего остается? Вот такие мы еще маленькие. — Серега наигранно широко развел руками. — И Виктория Борисовна здесь ни при чем. Это я попросил ребят мне помочь! А Надька вообще больная — вон, у нее температура даже!
— Как твоя фамилия? — Показательное выступление не произвело на завуча никакого впечатления.
— Тихомиров моя фамилия, — с решимостью Мальчиша-Кибальчиша ответил Серега. — И я вам отвечаю, что здесь ничего не было.
— Ставьте парты на место и выходите отсюда! — Нонна Георгиевна не была похожа на человека, который поверил во все то, что ей только что наговорили. — И уберите всю эту чертовщину! — ткнула она пальцем в свечки. — Что за гадость!
Наверное, никогда еще класс не приводился в порядок с такой скоростью. Через минуту парты и стулья стояли на своих местах, доска сияла чистотой, шторы были распахнуты, а лишние бумажки лежали в мусорном ведре.
Нонна Георгиевна лично закрыла кабинет, дважды повернув ключ в замке — никто даже не подумал, откуда он у нее взялся. Завуч повернула бы ключ и три раза, и четыре, но дальше замок не шел. Под бдительным взглядом начальницы ребята спустились на первый этаж, натянули куртки и вышли на крыльцо. Дверь за ними захлопнулась, лязгнул засов.
— Тихомиров, ты что? — тут же шагнула к Сереге Лиза. — Зачем? Она же тебя запомнит.
— Она всех запомнит. — Серега как-то сразу ссутулился, хотя до этого держался ровно и выглядел вполне уверенно. — Да какая разница, на ком она теперь сорвется.
— Ну, ты молоток! — В глазах Токаевой сидело по тонне восхищения. — Тихомиров! Я тебя уважаю.
Серега бледно усмехнулся. Лиза решительно взяла его под локоть и повела к калитке. Митька проследил их торжественный отход и спохватился.
— Надя, — повернулся он к Вытегре. — Ты-то как? Давай провожу…
— Ой, Звонилкин, — простонала Надя. — Только не начинай! Шангин, челюсть подбери!
Она ловко подхватила Пашку за руку и поволокла к воротам.
— Ну, я пошел. — Пашка махнул Звонилкину свободной рукой, зябко передернул плечами в тонкой куртке и ушел за своей дамой через школьную площадку, слабо освещенную двумя скупыми фонарями.