Кожное лекарство
Шрифт:
— Хватит, Кейб.
Кейб улыбнулся, проводя пальцами по паутине шрамов, пересекавших его переносицу и врезавшихся в щеки.
— Ваш муж очень скромен, мадам. Я бы сказал, что Джексон Диркер был офицером и джентльменом. Справедливым и отзывчивым во всех вопросах.
Диркер прожигал в нём взглядом дыры.
Кейб не отводил взгляд.
Дженис, почувствовав, что здесь что-то неладно, только откашлялась и принялась царапать воображаемую ворсинку на своем вельветовом платье.
— Простите мне мою грубость, мистер Кейб, но… вы получили
Кейб лишь улыбнулся в ответ на её так называемую грубость. Его пальцы привычно прошлись по следам от порезов и ожогам.
— Да, я получил их во время войны. И ношу их с честью. Боевые раны. Помнишь, когда я их получил, Джек?
Диркер отложил газету.
— Помню. А теперь расскажи мне, Кейб, понравились ли тебе наши бордели. Слышал, ты сегодня там полдня провёл. Пришёлся по вкусу местный квартал красных фонарей?
Всё, что вертелось у Кейба на языке, испарилось в долю секунды.
«Диркер. Всё тот же хитрый сукин сын…»
— Я… Хм…
Дженис слабо улыбнулась.
— Наш мистер Кейб, безусловно, видный мужчина.
— Это точно, — протянул Диркер, наслаждаясь происходящим.
Кейб сглотнул.
— Это был чисто деловой разговор, мадам. Человек, которого я пытаюсь отыскать, охотится на проституток, так что мне остается только подружиться с ними. Знать лично их и места, где они работают.
— Чего только мужчинам не приходится делать, чтобы заработать на жизнь! — покачала Дженис головой. — Да уж… И вы весь день провели среди них? Наверно, вы очень устали после такого… утомительного предприятия.
— Мадам…
Теперь Диркер улыбался.
— Ты очень решительный человек, Кейб. Если кто и сможет поймать этого убийцу, так это ты.
Кейб видел, что Диркер шутил, и тоже не смог сдержать улыбки. Если бы этот мужчина вёл себя так постоянно и не был таким чертовски чопорным и официальным… он бы ему даже понравился. Кейб решил, что его дразнят, и сделал то, что казалось ему естественным: укусил в ответ.
— Да, мадам, это было утомительно, но я продолжал заниматься делом даже тогда, когда большинство мужчин уже изнемогли бы от усталости.
Дженис покраснела… покраснела, но не отвернулась. В её глазах что-то вспыхнуло, и она постаралась, чтобы Кейб это заметил.
Диркер вскинул брови.
— Вот как? Дал то, что им было нужно?
— О да.
— Пожалуй, на этой ноте я вас покину, джентльмены, — произнесла Дженис и вышла из комнаты.
Кейб решил, что он либо обидел ее — либо возбудил. По его опыту, южные женщины могли быть такими: их могло взволновать то, что они находили неприемлемым и оскорбительным. Всё дело в инстинктах, вот так.
В довоенном обществе говорили, что леди должна подавлять свои базовые инстинкты. Что такие вещи, как вожделение и желание, не должны иметь места в высшем свете… но женщина — как и любой зверь: чем больше вы морите его голодом, тем голоднее он становится.
И в этой девушке был
— И так теперь будет при каждой нашей встрече, Кейб? — поинтересовался Диркер.
Кейб отвернулся от него. Ему так много хотелось сказать, но зачем? С какой целью? Он уже нарушил два правила своего воспитания — что мужчина не приносит свои деловые или личные дела к обеденному столу и что он не обсуждает проблемы с другим мужчиной в присутствии дамы.
Может быть, сейчас самое время… если он хочет драки, то самое время перестать ходить вокруг да около.
Только теперь он её больше не хочет.
— Нет, — сказал он, удивляясь самому себе, — я бы предпочел, чтобы мы оставили всё это в стороне. Я думаю, так было бы правильно. По крайней мере, на время.
— Согласен. И ещё… Хочу, чтобы ты понял, Кейб: я не горжусь тем, что произошло при Пи-Ридж. Не прошло и дня, чтобы я не мечтал, чтобы всё произошло по-другому.
— Ты готов признать, что единственное, в чём мы виновны — это отбирание необходимых для выживания вещей у трупов?
Диркер кивнул.
— Да, я это знаю. Наверно, я и тогда это знал, но у меня снесло крышу. То, что я совершил, неправильно.
Чёрт. Кейба словно под дых ударили. Диркер признаёт, что был неправ. Внезапно Кейб расслабился, словно из него выпустили весь воздух. Он даже слегка смутился, что вообще завёл этот разговор.
— Ладно, ладно. Справедливо. Наверное, все мы были молоды и вспыльчивы.
— Чем ты занимался после войны, Кейб?
Кейб рассказал ему о том, как много лет участвовал в боях, а по ночам пас скот; как был железнодорожным детективом и охранником на приисках. Как всё это привело его к охоте за головами.
— А ты сам?
Диркер вздохнул.
— Я остался в армии. Был послан на Запад воевать с индейцами. — Он прищурился. — Я думал, что то, что я видел во время Гражданской войны, было ужасно. Но это не было и вполовину так жутко, как то, с чем я столкнулся на Западе. Зверства, бессмысленные убийства невинных людей.
Кейб не стал настаивать. Он много знал о том, что там произошло — об унижениях и жестокостях, обрушившихся на племена индейцев. И по большей части, необоснованно. Затем между белыми и индейцами был заключён мирный договор. Но не успели высохнуть чернила на документах, как белые снова напали.
— И ты ушёл из армии?
Диркер улыбнулся.
— Нет, я был освобожден от командования. Банда индейцев-арапахо напала на поселение, и мне приказали выследить их и уничтожить. Ну, мы не смогли найти преступников, поэтому мой командир решил, что подойдет любой арапахо. На Крипл Крик располагалась их деревня человек в пятьдесят. Они не имели никакого отношения к налету, и этот факт был хорошо всем известен… тем не менее мне было приказано идти туда со своими людьми. И когда мы вышли, мне было сказано, что там не должно остаться никого живого.