Кожное лекарство
Шрифт:
Остальные трое были склонны сделать то же самое, но держались изо всех сил.
«Резня» — так называл это Томлинсон, и это на самом деле выглядело именно так. Бойня.
Пока невозможно было сказать, сколько человек оказалось убитыми. Трупы и их части валялись повсюду, как туши бизонов в лагере охотников. Бар был завален расчленёнными конечностями… ногами, руками, кистями, ступнями. Некоторые руки всё ещё сжимали пистолеты, а некоторые ноги были обуты в сапоги.
Кровь была повсюду; часть её высохла липкими лужами на полу, остальное разбрызгалось по
Столы перевернуты, стулья разбиты в щепки. Мешки с солью и мукой разорваны, и их содержимое рассыпалось по полу, как снежная крупа. Повсюду валялись покерные фишки и игральные карты.
Это была резня, простая и понятная.
В магазине продавалось всё — от кирки и лопаты до светильников и промывочных лотков. Одна из кирок была использована с толком — ею пригвоздили человека к стене, так что его ноги оказались в добрых пятнадцати сантиметрах от пола.
Диркер даже представить себе не мог, сколько требуется сил, чтобы проделать что-то подобное.
И если здесь, внизу, всё было кошмарно, то наверху…
Настоящая бойня.
Коридор, заполненный телами, конечностями и внутренностями, был, словно разукрашенный алым, детский рисунок.
Диркер постарался быстро свернуть осмотр — вид и запах всей этой пролитой крови и сырого человеческого мяса были просто невыносимы для любого человека — но того, что он увидел, было достаточно, чтобы преследовать его в кошмарах навечно.
Кто бы или что бы там ни работало, оно не торопилось. В отличие от первого этажа, где был настоящий разверзшийся ад, здесь дьяволы определённо никуда не спешили.
Пять тел были ритуально разорваны на части — конечности и головы отрезаны от туловища, — а затем вновь собраны и прибиты к стене гвоздями.
Диркер предположил, что это было проявлением больного, мрачного чувства юмора. Когда он впервые увидел это, ему показалось, что он смотрит на окровавленных манекенов, но очень быстро осознал, насколько ошибается.
Он не стал заглядывать в остальные комнаты на втором этаже. Без сомнения, они скрывали еще больше ужасов, но он просто не был к этому готов.
Спустившись на первый этаж, Диркер начал наблюдать, как доктор Уэст осматривает тела. Он зондировал проколы и порезы, замерял раны и ссадины.
А Диркер думал о других.
О шахтёрах, которые последние несколько месяцев начали пропадать в горах.
О мужчинах, которых растерзали животные… точнее, он думал, что это были животные.
Теперь он знал, что это не так.
Но если это были не дикие звери, то кто? Сумасшедшие с собаками?
Везде — в потолке, в стенах — светились дырки от пуль. Они пробили бочки с солёной свининой и вяленым мясом, разбили бутылки с ликером за стойкой бара. Выстрелы из дробовика проделали дыры в столешницах, и весь пол был усыпан дробинками, как мелкими камешками.
Доктор Уэст вздохнул и склонился над очевидным следом укуса на ягодицах женщины.
— Похоже, это сделал какой-то зверь, но расстояние между зубами… я не знаю. Всё, как и в предыдущие разы.
Он
— Эти люди были убиты разными способами. Некоторые были расстреляны. Другие зарезаны ножом. У остальных были вырваны глотки или они были выпотрошены. Но, в конечном счете, все они частично съедены. Их убивали ради развлечения и еды. И в качестве бонуса, большинство из них были оскальпированы.
«А это что-то новенькое», — подумал Диркер. Другие тела, найденные ими за несколько предыдущих недель, не были скальпированы.
Диркер кашлянул.
— Значит, у нас есть стая животных, которые носят оружие и снимают скальпы с людей, как индейцы?
— Да, похоже на то.
Диркер облизал губы сухим, как наждачная бумага, языком.
— Скальпы, скальпы… лучше мы не будет афишировать эту информацию. Если люди узнают, то снова ополчаться на индейцев.
Доктор Уэст согласно кивнул.
— Лучше нам вообще ничего не афишировать.
Диркер вышел на улицу, чтобы избавиться от запаха бойни. Снаружи среди покосившихся ветхих строений дул и завывал ветер. В его сознании это был вопль призраков, требующих справедливости.
Он подумал обо всех наградах, которые пришлось выплатить охотникам за головами.
Он так надеялся, что в нападениях виноваты животные.
Пока охотники привели лишь трёх облезлых чёрных медведей, двух волков и одного барсука.
Это было бы смешно, если бы не было так чудовищно.
* * *
Генри Уилкокс стоял через дорогу, прислонившись к лачуге.
Дверь была открыта, и внутри лежало ещё одно тело. Этот человек получил выстрел в упор из дробовика.
Наверно, это была единственная «нормальная» смерть в Рассвете.
* * *
Уилкокс и Диркер старались не смотреть друг на друга.
Диркер брёл по грязной, заросшей дороге среди пустых зданий, пытаясь справиться с тошнотой.
Убийцы насадили несколько голов на стоящие вдоль дороги колья высотой по пояс, и теперь они словно обозначали путь. Как предусмотрительно с их стороны…
В одной из лачуг они нашли ещё три трупа. Их подвесили за ноги и выпотрошили.
Диркер попытался втянуть в себя свежий воздух, но все, что он чувствовал, — это запах разложения, гниения и смерти.
В самом конце дороги виднелось серое здание с заколоченными окнами. Диркер его ещё не проверял, хотя и прекрасно понимал, что это сделать необходимо.
Чтобы войти внутрь, ему пришлось выбить дверь.
И он сразу же почувствовал запах — сырой и прогорклый.
Сквозь зияющие дыры в стенах — там, где отвалились доски, — в помещение просачивался солнечный свет. В лучах солнца плясали пылинки. Когда-то это здание было чем-то вроде гостиницы, но мебель давно убрали и вынесли. Была разобрана и украдена даже лестница, ведущая на второй этаж. Вероятно, на дрова.