Козлы отпущения
Шрифт:
— Жаль, — прошептал я. — А как я сюда попал?
Лишь сейчас я заметил Цуцлика. Старик торчал в углу комнаты и смущенно мял шапку.
Госпожа Мольнар в нескольких словах описала историю моего чудесного спасения. Оказалось, что приближение дяди Цуцлика помешало нападавшим. Старик, увидев меня распростертым без чувств, издал жуткий крик и побежал в нашу сторону. Он поднял такой шум, что нападавшие предпочли скрыться. Старик, собрав все силы, потащил меня домой и по дороге встретил госпожу Мольнар. Тут появился и самый трусливый из метрдотелей, и его послали за врачом.
— Спасибо,
— Тысяча извинений, — пробормотал старик, — мое вам почтение, господин Пинто, но ведь и я лысый.
И действительно, я вспомнил бедственное положение старика в волосяном аспекте.
— Вы, Цуцлик, это совсем другое дело, — сказал я. — Вы исключение. Я позабочусь о том, чтобы вы не пострадали из-за вчерашнего буйства.
— Большое спасибо, господин Пинто!
Я собрал остаток сил и приподнялся на локте. Передо мной открылась жуткая картина: вся мебель была перевернута, ящики стола валялись на полу. Похоже, что мою квартиру разметало землетрясением.
— Что здесь произошло?
— Вам нельзя волноваться, господин Пинто, — сказала госпожа Мольнар, — здесь была полиция.
Я снова упал на подушки, решив, что такой уж несчастный мне выпал день. Если б не острая боль между ребер, я бы отчаянно взвыл.
В ответ на мои настоятельные расспросы госпожа Мольнар рассказала, что в тот же день, после обеда, в квартире появилась группа сыщиков. Они устроили у меня обыск, утверждая, что я распространяю нелегальные листовки. Они провели также обыск в комнате вдовы Шик. У меня они не нашли никаких листовок, поскольку те были спрятаны в мансарде, она же штаб партии, но забрали с собой вдову Шик.
— За что? В чем согрешила бедная женщина?
— У нее нашли спрятанные доллары, — глаза госпожи Мольнар засветились. — Вы ведь знаете, какое тяжкое наказание грозит тем, кто прячет валюту.
Я чуть с кровати не упал. Я, идиот, дал вдове Шик пятьсот долларов, полученных от председателя Вацека, думая, что у бедной вдовы их искать уж точно не будут. А сейчас она, конечно, втянет меня в это дело, меня обольют грязью и поволокут в камеру пыток.
То есть меня, наполовину покойника из-за множества полученных побоев, бросят за решетку. Я бы предпочел сейчас потерять сознание вторично, но это мне не удалось.
И вообще я утратил всякое желание заниматься этими глупостями.
* * *
Я уже двое суток находился в больнице имени святой Иоанны. Душевное мое состояние было ужасным. Трещину в ребре я еще как-то мог стерпеть, правда, с большим трудом, хотя главврач любезно предоставил мне особый уход. Но постепенно мною овладел род мании преследования. Из газет мне стало известно, что меня доставили в больницу вследствие того, что «чувствующее свою ответственность правительство нанесло удар по преступникам из предательского фронта гарпунеров».
«В наши тяжелые дни, — писала правительственная газета, — когда война
Нетрудно было догадаться, что кроется за всем этим. Правительство начало завидовать славе нашего Движения. Господа пришли к выводу, что сами могут использовать неоспоримую популярность проблемы лысых с тем же успехом, что и мы. Поэтому правительство начало совершенно диким образом подстрекать народ против лысых, стремясь в то же время нейтрализовать нашу партию полицейскими силами, в процессе каковой нейтрализации мне и сломали три ребра.
Больше всего меня раздражало во всем этом то, что прошел слух, будто меня забили до смерти. Пени тут же стал искать себе убежище, а я оказался прикован к больничной койке и лишен малейшей возможности бежать.
И вот в этом-то положении я стал ждать развития событий. Из-за больничных стен доносились вести о гонениях на людей, связанных с нашим Движением, да к тому же я ожидал ареста вследствие признания вдовы Шик по факту сокрытия моих долларов.
Из всех моих приближенных только советник но внутренним делам доктор Шимкович проявил обо мне некоторую заботу. Однажды после обеда он навестил меня в больнице и сообщил с глазу на глаз, что кто-то начал распространять конкурирующее средство для ращения волос «Кассонал».
Оно было дешевле нашего и точно так же бесполезно. Шимкович пытался выяснить, кто производит и распространяет «Кассонал», но ему это не удалось. Он смог установить лишь, что производитель блюдет анонимность. Это сильно нас задело, поскольку мы охотно составили бы картель вместе с конкурирующей фирмой. Но в создавшихся условиях нам не оставалось ничего, кроме снижения цен на нашу жидкость для волос, даже если это принесло бы нам убытки. Впрочем, мы были уверены, что это невозможно, пока в водопроводе есть вода.
Пепи прислал мне записку через начальника общего отдела доктора Шванца, но из-за моих многочисленных ран я затруднялся ему ответить.
«Дорогой друг, — писал Пепи, — я поговорил с нашим общим метрдотелем и проинформировал его, что его поведение совершенно недостойно настоящего мужчины. У меня все нормально, если не считать того, что иногда болит колено. Вследствие этого я уезжаю на грязевые ванны и буду отсутствовать в течение месяца. Обо мне не волнуйся — они меня не найдут.