Козлы отпущения
Шрифт:
В ответ раздалось громкое «Ура!». Люди напряженно оглядывались вокруг в поисках лысых. И тут в больничный садик вышел лысый зав. отделением. Я не стал ждать развития событий, сел в закрепленную за мной машину и поехал домой.
В квартире меня ожидали идеальная чистота и порядок, поскольку госпожа Мольнар, временно замещающая арестованную вдову Шик в женской секции движения, все подмела и позаботилась о мебели. Помимо этого, я обязал энергичную женщину приобрести за счет Движения различные вкусные вещи для страдающей в застенках вдовы. Госпоже Мольнар даже удалось перекинуться с арестованной благородной женщиной несколькими словами. Мольнар шепнула заключенной, что ей и впредь нужно вести себя разумно, «и тогда господин Пинто позаботится о том, чтобы вас освободили из застенок и хорошенько отблагодарит».
После возвращения домой я с удвоенной энергией приступил к партийной работе.
Молодежь (как правило, обладающая буйной шевелюрой) вдохновилась идеей защиты волосатых не только на плакатах и листовках, но и в реальной жизни. Наиболее верные члены Движения вышли из рядов чистого помыслами подрастающего поколения. Не преувеличу, если скажу, что молодежь всеми фибрами души, как промокательная бумага, восприняла разоблачительную силу публикаций нашей газеты. Шумкоти стал предметом обожания в молодежной среде.
Студенты по соглашению с частью преподавателей создали свою антилысистскую организацию и принялись за систематическое силовое изгнание лысых студентов и преподавателей из храмов науки. Юные офицеры также выказали пламенную поддержку нашей позиции. Эти молодые люди, воспитанные в условиях суровой дисциплины в лучших военных школах и называемые руководством страны цветом нации, взяли за правило прогуливаться по выходным и праздникам, держа в руках хлысты, на которых золотыми буквами было вытиснено: «Для проституток, собак и лысых».
Что же касается лиц старшего возраста, то, согласно сухим данным статистики, среди них значительно больше обладателей лысины, нежели среди представителей молодежи. Может, вследствие этого некоторые пожилые люди вступили в различные гуманитарные организации и принялись выступать с торжественными заклинаниями, осуждающими преследования по волосяному принципу. При этом они пользовались давно устаревшими лозунгами типа «права человека», «человеческое достоинство» и т. д. Впрочем, этим они никого особенно не привлекли, наоборот, многие начали потешаться и подсмеиваться над ними, тем более что среди этих людей почти не было обладателей густых шевелюр. Эти необузданные гуманисты, которые группировались вокруг профессора Сила, тщетно потрясали кулаками — к ним все равно никто не относился всерьез. Мы не читали даже те немногие номера «Колеса», которые пропускала цензура.
Правительство св. Антала воевало и с нами, и с нашими противниками. Оно заботилось о том, чтобы лидеры наших врагов сидели в тюрьме, и запрещало их собрания. О нас правительство было самого плохого мнения и даже затаило на нас глубокую обиду, однако с определенного времени и оно встало на рельсы борьбы с лысыми, чтобы выпустить пар из котлов. Тем не менее наши комментаторы продолжали раздувать бурю, которая
Когда отделения нашей организации уже были рассеяны по всей стране, различные религиозные организации пришли к выводу, что и они должны сформулировать свою позицию по отношению к лысым. Проблема стала весьма актуальной. Трудно сказать, что церкви относились к проблематике лысинизма с большой симпатией. Глава протестантов признал, что удаление лысых из молитвенных домов проистекает из естественной потребности народа защитить себя. Тем не менее, он высказал опасение, что стороны, вовлеченные в конфликт, проявляют недостаточную сдержанность, и призвал осознать, что проблема очень сложна.
«Лысина, — по мнению просвещенного теолога, — подлежит эзотерическому суду. Общественность лысых требует, напротив, псевдопатриархальной справедливости, и обе стороны склонны отрицать, что не следует забывать об эрозии, которая является вечной по существу времени, даже если не очень популярна на данный момент».
Через несколько дней после появления этой туманной «Нагорной проповеди» католический епископ тоже опубликовал важное послание к прихожанам. Он называл лысых «подвижной тканью», которая ищет своего места в трещинах исторического процесса, подобно эмплопсису — ползучему растению, не дающему цветов. Глава церкви категорически выступил против того, чтобы лысые последователи Святого Престола упоминались вместе с лысыми язычниками. Он цитировал Евангелие от Луки: «…Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии», — и добавлял, что лысый, вставший на путь исправления, подобен грешнику, удостоившемуся райских плодов в грядущем мире после его очищения в плавильном котле христианства.
Из всех этих разговоров Пепи сделал всего один вывод, который и опубликовал в газете «Подавляющее большинство»:
«Глава христианской церкви согласился рассматривать лысых как грешников».
Итак, церковь решила не оказывать нам сопротивления, и мы восприняли ее молчание как подтверждение наших успехов в расширении связей с молитвенными домами и укреплении морально-религиозных принципов нашего движения.
Такая взвешенная позиция церквей и различных религиозных организаций положила конец сомнениям, которые еще вили гнезда в сердцах последователей св. Антала, и оказала свое благотворное влияние на идеологическую сферу вообще. Соответствующие цитаты из священных текстов повлияли в основном на средний класс населения. Можно сказать, что начался здоровый процесс раскола общества без различия религии или расы, который усилился с момента публикации раввинатом галахического постановления, базирующегося на книге «Второзаконие». Постановление говорило о необходимости усиления контроля над лысыми с точки зрения здравоохранения и в свете требований поклоняющихся Господу.
4
Как и ожидалось, множеству разочарованных граждан открылось теперь истинное лицо их лысых друзей и знакомых, хотя эти лысые и были в отдельных случаях уважаемыми потомками именитых граждан страны. Отныне контакты между некоторыми людьми стали невозможны — это зависело от наличия или отсутствия шевелюры. Дело дошло до того, что люди, которые были близки десятки лет, прекращали общаться друг с другом и довольствовались лишь краткими сообщениями по работе в том случае, если один из них был лысый, а другой — волосатый. На рабочих местах воцарилось молчание, в семьях стал острее проявляться конфликт поколений. Молодость и сопутствующая ей шевелюра стали предметом гордости, и молодые люди частенько стыдились, а порой и презирали лысых родителей. Иногда, исходя из той же патриотической мотивации, они заодно презирали и дедушку с бабушкой. Расслоение общества по новому принципу стало высшим результатом идеологической деятельности Движения. Оно особенно усилилось с тех пор, как в «Подавляющем большинстве» стали появляться большие фиолетовые подзаголовки:
Волосатый, не покупай у лысых!
Этот естественный процесс, разумеется, не обошелся и без проявлений народного юмора. Например, преподаватель легкой атлетики в академии физкультуры завел обычай, согласно которому лысые и волосатые студенты тренировались раздельно. Физрук подчеркивал, что в этом нет никакого намерения дискриминировать ту или иную группу. И все же в начале урока случилось небольшое происшествие, когда один из учеников, который начал лысеть, колебался, в какую группу ему определиться. Преподавателю пришлось подогнать его: «И будет жить каждый под своей виноградной лозой и под своей шевелюрой, паршивые-плешивые!»