Крадущиеся на глубине
Шрифт:
Мы рано позавтракали и долго ждали машину, которая должна была отвезти нас на аэродром. Небо было плотно затянуто облаками, до которых, казалось, можно дотянуться рукой. Когда часом позже мы добрались до аэропорта, то смирились с мыслью о неизбежном возвращении на "Мейдстоун". К нашему удивлению, когда мы подъехали к "летающей крепости", все ее двигатели ровно гудели. Более того, прогноз погоды из Гибралтара оказался благоприятным, а VIP-пассажир позвонил и сообщил, что прибудет к самолету в течение часа. Через полчаса подъехала машина, из которой вышли капитан (я забыл его имя) и генерал Браунинг, который позже командовал военно-воздушными силами в Арнгеме, а сейчас прибыл с тунисского фронта. Мы сели в самолет, пилот медленно вырулил в начало взлетной полосы, рев моторов стал сильнее, самолет набрал скорость и
Генерал и капитан расположились в хвосте самолета, а Спендер и я сидели в кабине пилотов, с которыми уже познакомились и нашли общий язык. Сначала мы летели вдоль африканского побережья, затем круто повернули на юг и оказались над голубыми водами Средиземноморья.
Через несколько часов штурман объявил, что мы близки к цели, и принялся высматривать наземные ориентиры.
– Приехали, - сказал он и указал на появившийся в туманной дымке скалистый полуостров.
Пилот начал снижаться. Спендер и я смотрели на открывшуюся перед нами картину во все глаза, затем в полном недоумении взглянули друг на друга. Скала, к которой мы летели, имела необычную форму, совсем не ту, к которой мы привыкли, и она выдавалась на юг, а не на север. Некоторое время беспокойство боролось с хорошим воспитанием, и мы молчали. Но вскоре мы заметили вдали еще одну горную вершину и узнали знакомые контуры. Ошибки не было. Уверившись в своей правоте, мы показали штурману настоящий Гибралтар. Он нимало не смутился.
– Думаю, вы правы, - сразу согласился он, - бери на 35 градусов правее, капитан.
Так мы спасли себя и генерала Браунинга от посадки в Сеуте и интернирования в испанском Марокко до конца войны.
Посадка в Гибралтаре на "летающей крепости" - занятие не для слабонервных. Посадочная полоса тянется с востока на запад через узкий перешеек, соединяющий Гибралтар и Ла-Линеа. Во время войны ее продлили с одной стороны, соорудив насыпь в море, чтобы здесь могли взлетать и садиться "крепости". Но все равно гигантские машины должны были коснуться земли в нескольких ярдах от начала посадочной полосы, чтобы не свалиться в море с другой стороны. Мы пролетели над аэродромом, чтобы определить направление ветра, затем сделали круг над городом и зашли на посадку. Тень "крепости" гигантской рыбой скользила по голубой воде, где мы так часто купались. Восточная оконечность посадочной полосы приближалась, по нашему мнению, слишком быстро, в какой-то момент нам показалось, что мы сейчас погибнем. Но пилот оказался мастером своего дела, и через несколько минут мы уже подставляли свои улыбающиеся лица теплому солнышку.
Условившись вернуться в аэропорт на следующее утро в семь часов, мы отправились в штаб доложить о своем прибытии. Здесь на нас в полную силу обрушились волны начальственного гнева. Причем излил его на нас сам адмирал Каннингхем. Нам было запрещено лететь дальше и приказано дожидаться "Сциллу", которая прибудет в Гибралтар через два дня. Именно на этом корабле мы должны были плыть с самого начала. Так что "крепость" приземлилась на следующий день в Англии без нас.
Но мы все-таки опередили намеченный график, да еще получили неожиданную возможность развлечься по пути. "Сцилла" должна была выйти в Атлантику и направиться к устью реки Клайд вдоль северного побережья Ирландии на экономичной скорости. Но мы шли от Гибралтара только сутки, когда с "сандерленда" заметили немца, идущего в Бискайский залив. На "Сциллу" поступил приказ из адмиралтейства перехватить судно. Мы взяли курс на северо-восток и, несмотря на плохую погоду, значительно увеличили скорость. На второй день в сумерках мы обнаружили вражеское торговое судно. Часом позже оно сумело бы уйти, растворившись в ночи. Двух снарядов хватило для того, чтобы судно остановилось и спустило шлюпки. Было решено потопить его торпедами. Два подводника-пассажира удивились и позабавились, когда первая из выпущенных по неподвижной мишени торпед прошла мимо. Вторая попала в цель и проделала пробоину в центральной части корпуса, после чего вражеское судно затонуло.
Отклонившись от установленного маршрута, "Сцилла" прибыла в Гринок на двое суток раньше графика. Спендер и я успели на ночной поезд в Лондон, намереваясь как следует использовать четырехсуточный отпуск. Хмурым воскресным вечером в середине января я прибыл в Портсмут и паромом добрался до "Дельфина".
Глава 8.
Командирские курсы
Курсы, на которых мы учились, когда-то назывались Перископной школой, а какой-то шутник переименовал их в Школу оболтусов{13}. Теперь она официально именовалась ККК - квалификационные курсы командиров, но все мы по традиции оставались "оболтусами".
Первые две недели из шестинедельных курсов мы жили на "Дельфине" в форте Блокхауз - своеобразном бастионе на входе в гавань Портсмута. Отсюда хорошо обозревались воды Спитхеда до самого острова Уайт. Его восточные стены омывались водами бухты, с севера он граничил с ангарами и слипами верфи Кэмпера и Николсона, на которой издавна строили яхты, а от Госпорта его отделяли не слишком чистые воды Хазлар-Крик, в котором находились субмарины, пришвартованные к бетонным пристаням у стен форта. По суше сюда можно было добраться по единственной дороге, идущей по узкому перешейку между морем и Хазлар-Крик, соединяющейся с главной дорогой на Госпорт у Хазларского госпиталя. Естественная географическая изоляция этого места в военное время была усилена постами на дороге.
Каждое утро после отличного завтрака мы, курсанты, шли к западным воротам форта, затем по дороге, подгоняемые свежим ветром с моря, поворачивали направо, проходили мимо гигантской емкости, где подводники-новички учились пользоваться аппаратами Дэвиса, и приходили в небольшое кирпичное здание, где нас учили, как вести атаку на вражеские корабли. "Учителем атаки" был тщательно разработанный и до мелочей продуманный тренажер, военная игра, позволявшая нам делать элементарные ошибки без непоправимых последствий.
Здание было двухэтажным. На верхнем этаже, куда можно было попасть по наружной лестнице, была комната для прокладки. В дальнем углу располагалась подвижная платформа с небольшим поворотным кругом в середине для вывода учебной мишени, перемещавшейся по рельсам. В противоположном конце помещения находился большой белый пластиковый стол для прокладки, разделенный на квадраты в масштабе 1000 ярдов (половина морской мили) в дюйме. Женщины из вспомогательного корпуса управляли механизмами, двигавшими цель. На стеллажах, установленных вдоль стен, красовались небольшие модели военных кораблей всех воюющих держав: линкоры, крейсеры, авианосцы, эсминцы, подводные лодки, а также пассажирские и грузовые суда. На нижнем этаже здания был в точности воссоздан интерьер атакующей субмарины. Представьте себе на минуту, что вы - зрители в этой комнате, и подошла моя очередь вести атаку.
Круглое белое помещение, где я стою, - это пост управления субмарины, хотя в действительности он выглядит иначе. Перископ ведет вверх в комнату для прокладки. Его верхние линзы пока закрыты, поскольку идет подготовка к началу атаки. Невидимый с моего места коммандер Тедди Вудворд, наш инструктор, устанавливает новую модель корабля на подвижную платформу. В процессе атаки цель медленно движется по направлению к перископу, поворачиваясь на платформе с изменением курса субмарины. Ее движения коммандер Вудворд спланировал заранее, они автоматически повторяются на столе для прокладки. Мои тактические решения также будут отражены на столе для прокладки бойцами женского вспомогательного корпуса, которые выполняют команды, отдаваемые мною по переговорному устройству.
Вокруг меня находятся другие слушатели курсов. Они ждут своей очереди вести атаку и выполняют обязанности, которыми, когда я стану командиром субмарины, будут заниматься другие офицеры. Один из них стоит рядом со мной и считывает углы и пеленги, на которые я устанавливаю перископ, он же помогает мне идентифицировать цель, поскольку у него под рукой лежат многочисленные справочники. Другой работает на "фруктовой машинке", куда вводит информацию, которую я даю ему, о пеленгах, склонении, высоте мачт и курсовом угле. Умная машина перерабатывает полученные данные и выдает сведения о действительном пеленге, курсе и расстоянии в ярдах. Эта информация будет передана штурману, который отмечает на карте ход атаки и рассчитывает скорость мишени.