Крах Титанов

Фаррелл Грег

Генеральный директор компании Полсон летел сейчас над территорией России по направлению к Китаю. Торнтон, сопрезидент Тейна, находился в Вашингтоне.

Тейн взял на себя оперативное управление Goldman Sachs. В течение следующих 72 часов он провел компанию сквозь хаос, вызванный нападением террористов, он принимал спокойные и взвешенные решения на фоне всеобщей истерии.

Поскольку он руководил внутренней работой в компании, то знал схему и коммуникации здания. Тейн приказал отключить систему кондиционирования воздуха, чтобы песок и земля, поднятые взрывом, не попали в здание через воздухозаборные шахты. Он также приказал всем оставаться на территории банка

и не присоединяться к толпам перепуганных рабочих и служащих, которые в спешке бежали из Южного Манхэттена. Тейн проигнорировал штатное расписание компании и выбрал себе помощников из людей, на которых мог положиться, независимо от должности, чтобы решать проблемы по мере их возникновения и не подвергать насмешкам руководителей, которые не могли справиться с ситуацией.

Что касается бизнеса, то Тейн перенес клиринговые операции и оформление сделок из Нью-Йорка в крупнейшие международные офисы компании в Токио и Лондоне. Во время встречи, которая проходила на Нью-Йоркской фондовой бирже через несколько дней после нападения, он поразил присутствующих, включая генерального директора Verizon, своим знанием коммутационной телефонной станции, которая обслуживала Южный Манхэттен. Мастерство в ведении закулисной деятельности компании и спокойная манера держаться помогли сплотить разрозненных сотрудников учреждения в первые, самые трудные после нападения террористов дни.

Несмотря на проявленные лидерские качества, он ничуть не приблизился к высшему посту – единственному, чего добивался. Он начал испытывать разочарование.

Два года спустя Тейн все еще был сопрезидентом, когда кризис поразил Нью-Йоркскую фондовую биржу. Члены совета директоров NYSE под предводительством босса Тейна Хэнка Полсона выдворили харизматичного генерального директора «Большого табло» Ричарда «Дика» Грассо, после того как открылась информация о том, что Грассо скопил себе 187 миллионов долларов в качестве компенсации за все время работы на бирже. Это было не к лицу человеку, возглавлявшему некоммерческую организацию, которая выполняла функции прославленной торговой площадки.

Два года спустя Тейн все еще был сопрезидентом, когда кризис поразил Нью-Йоркскую фондовую биржу

Раскрытие этого факта вызвало замешательство Полсона и некоторых других директоров, которые заявили, что они не знали всего об огромном компенсационном пакете.

В довершение к этому скандалу Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям также начала расследование в отношении аукционистов биржи (которых называли «специалистами») по подозрению в обмане клиентов биржи на сотни миллионов долларов.

Потеряв поддержку Полсона и остальных членов совета, Грассо ушел со своего поста, и NYSE пригласила человека со стороны – бывшего главу Citibank Джона Рида, – чтобы взять ситуацию под контроль. Работая за символический 1 доллар, Рид быстро предложил план того, как сделать работу биржи более прозрачной. Самая большая трудность для Рида заключалась в поиске постоянного генерального директора, который смог бы сделать нелегкую работу, необходимую для возвращения бирже ее былой славы.

Фирма, занимающаяся подбором руководящих кадров, начала искать нового генерального директора, но у Рида был кое-кто на примете – кто-то, кого он знал по попечительскому совету MIT, собиравшемуся четыре раза в год. Рид присутствовал на обеде в Goldman Sachs, который устроили в честь канцлера Германии Герхарда Шрёдера. После мероприятия Рид подошел к Джону Тейну с предложением.

– Не надо мне сейчас ничего говорить, но я хочу вам кое-что сказать, – сказал бывший глава Citibank

Тейну. – Кое у кого есть прекрасная возможность возглавить Нью-Йоркскую фондовую биржу. Вы очень хорошо показали себя здесь, в Goldman Sachs, но разве не скучно в течение всей карьеры просидеть на одном месте. Я бы хотел, чтобы вы поработали вместе со мной на бирже, там, где у вас будет возможность сделать нечто важное для своей страны и для рынков капитала. Если вы придете работать на биржу, у вас будет более обширное поле для деятельности, чем здесь, и потом у вас появится больше возможностей для того, чтобы сделать карьеру в дальнейшем – в Вашингтоне или в науке.

« Вы очень хорошо показали себя в Goldman Sachs, но разве не скучно в течение всей карьеры просидеть на одном месте, – сказал Джон Рид Тейну. – Я бы хотел, чтобы вы поработали вместе со мной на бирже, там, где у вас будет возможность сделать нечто важное для своей страны и для рынков капитала »

Тейн внимательно слушал. Так уж совпало, что он все больше тяготился тем, что ему приходилось работать в тени Полсона. Годы шли, а перспектива стать генеральным директором Goldman Sachs становилась все более призрачной. Ллойд Бланкфейн, возглавлявший отдел трейдинга компании, сменил Торнтона на посту сопрезидента и стал новым соперником Тейна в борьбе за высший пост. Теперь Бланкфейн отвечал за основную часть прибылей компании, и поэтому его звезда затмевала звезду Тейна.

– Если вам интересно, позвоните мне, – сказал Рид перед отъездом.

Идея поступить на государственную службу находила у Тейна отклик, как и непростая задача возвращения национальному достоянию былой славы. Это соответствовало традиции Goldman Sachs, согласно которой старшие партнеры покидали Уолл-стрит ради государственной службы. Джон Уайтхед, возглавлявший Goldman Sachs в 1980-х годах, был заместителем госсекретаря в годы правления Рейгана; Рубин, работавший в администрации Клинтона, заслужил высокую оценку за помощь в разрешении кризиса мексиканского песо. Благодаря успехам Рубина в Вашингтоне в 1999 году Сэнди Вейль нанял его на должность вице-председателя – пост, который давал ему широкие полномочия и солидное вознаграждение без постоянных забот о выполнении повседневных обязанностей в банке.

В январе 2004 года Тейн стал генеральным директором Нью-Йоркской фондовой биржи с зарплатой 4 миллиона долларов в год

Через неделю после разговора с Ридом Тейн позвонил своему коллеге – выпускнику MIT для обсуждения условий работы на бирже. Прошло немного времени, прежде чем он принял это предложение. В январе 2004 года Тейн стал генеральным директором Нью-Йоркской фондовой биржи с зарплатой 4 миллиона долларов в год, крупица по сравнению с компенсационным пакетом Грассо и 20 % от тех 20 миллионов, что он заработал в прошлом году в Goldman Sachs.

Когда Тейн открыл первое собрание руководящего комитета NYSE, его встретила гробовая тишина. Он спросил о некоторых сложных проблемах, стоявших перед биржей, и встретил пустые или испуганные взгляды.

– Ну, тогда я думаю, что все в порядке, – произнес он серьезным тоном, что помогло изменить атмосферу собрания.

Скоро стало понятно, что он попал в организацию, в которой доминировал один человек – генеральный директор, правивший NYSE как король-солнце или диктатор в тоталитарном государстве. Ричард Грассо поставил себя в центре организации, в которой работало около 4000 человек, а руководители компании и слова против сказать не смели – они потакали всем его желаниям и капризам.