Крах Титанов
Шрифт:
Зеркало в столовую: 5000 долларов.
Список этим не ограничивался. Самые большие затраты приходились на выплаты рабочим и оплату реконструкции, которые вместе с гонораром Майкла Смита составляли 800 000 долларов. Общая сумма равнялась 1,2 миллиона долларов.
Тейн передал счет для ознакомления руководителю отдела глобальной корпоративной службы (global corporate services department). Генеральный сказал, что он хотел вычеркнуть одну позицию из списка – что-то для приемной за 15 000 долларов. В остальном список он одобрил.
Предыдущая команда управленцев растрачивала деньги акционеров на внешние атрибуты и льготы, связанные с руководящими должностями
Татуайлер
Чаи проявил такую же скромность в отношении своего нового кабинета. Рабочие, помогавшие вынести вещи предшественника Чаи на посту финансового директора Джеффа Эдвардса, оставили стикеры на стенах в тех местах, где висели картины Эдвардса. Начиная с первого рабочего дня Чаи эти стикеры оставались на своих местах.
Чтобы подчеркнуть тяжелое финансовое положение компании, Чаи и Татуайлер часто спускались на обед вниз, в столовую компании, и заказывали те же самые блюда дня, что и рядовые сотрудники. Флеминг и другие инвестиционные банкиры предпочитали обедать в столовой для руководящего состава на 33-м этаже, которая при Факахани, который был знатоком вин, превратилась в элитный ресторан. Ни Татуайлер, ни Чаи не желали иметь ничего общего с проявлениями роскоши, оставшимися со времен О’Нила.
Факахани был также ответствен за украшение помещений общего пользования на 32-м этаже массивными цветочными композициями, которые меняли каждую неделю, и это обходилось компании в 200 000 долларов в год. При Тейне эта значительная статья расходов на цветы исчезла.
« Чтобы подчеркнуть тяжелое финансовое положение компании, Чаи и Татуайлер часто спускались на обед вниз, в столовую компании, и заказывали те же самые блюда дня, что и рядовые сотрудники. Они не желали иметь ничего общего с проявлениями роскоши, оставшимися со времен О’Нила »
Боб Макканн из кожи вон лез, чтобы приветствовать новых назначенцев Тейна. Он освободил собственный кабинет на 32-м этаже штаб-квартиры компании ради более просторного в соседней башне, где проводилась большая часть операций с частными клиентами. Он с утра позвонил Чаи, чтобы поздороваться, а потом и пришел в кабинет к более молодому коллеге, чтобы пожать тому руку и перекинуться парой слов.
Когда он уселся в кресло в кабинете Чаи, где фоном работал телевизор, включенный на CNBC, создавая эффект фонограммы к кинофильму, Макканн приветствовал нового руководителя организации и упомянул о своем длительном опыте работы в Merrill Lynch. Приветливый и открытый, Макканн сказал Чаи, что если тому что-то понадобится, начиная с экскурса в уникальную корпоративную культуру компании и заканчивая практическими советами по поводу того, как тут все устроено, то он запросто может к нему обращаться. Потом Макканн посоветовал Чаи держать ухо востро, потому что Флеминг хотел поставить на его место финансового директора кого-то из своих людей. Поэтому он советует Чаи быть осторожнее с Флемингом.
– Вы не можете ему доверять, – сказал Макканн.
В общем, для Чаи было мало пользы от
– Я сейчас очень занят – делаю кое-что для Джона, – сказал Чаи. – В первую очередь мне надо сконцентрироваться на этом.
Макканн понял его: Чаи близок к генеральному директору и ему не надо тратить время на болтовню с руководителем отдела.
Вскоре после назначения на новую должность Джон Тейн связался со Стэном О’Нилом и договорился о встрече с ним на нейтральной территории – в офисе адвоката О’Нила в Мидтауне Манхэттена.
– Как вы думаете, что случилось в Merrill Lynch? – спросил Тейн.
– Мне кажется, я не тот человек, который способен вам это объяснить, – ответил О’Нил.
Тейн спрашивал его и о других вещах: о том, как работал весь бизнес по управлению частным капиталом (wealth management business) и какие результаты были в достигнуты в инвестиционно-банковской деятельности. Он также задавал вопросы об отдельных руководителях, которые остались со времен О’Нила.
Вскоре после назначения на новую должность Джон Тейн связался со Стэном О’Нилом и договорился о встрече с ним на нейтральной территории
Бывший генеральный директор хорошо отзывался о Розмари Беркери, главном юрисконсульте, которую он назначил вместо Стива Хэммермана в 2001 году. Кроме того, О’Нил в основном высоко оценивал профессионализм Грега Флеминга. Когда Тейн спросил о Бобе Макканне, О’Нил был более сдержан.
Тейн расспрашивал его также о совете директоров. О’Нил хотел было прочитать ему пространную лекцию на эту тему, но передумал.
– Вы сами будете строить отношения с ними, – сказал он.
Тейн закончил разговор, похвалив бывшего генерального директора за энергичные меры экономии, которые тот начал предпринимать в октябре. О’Нилу показалось, что Тейн разговаривает с ним свысока, и ему стало интересно, представляет ли тот масштаб проблем с бухгалтерским балансом компании, которые были все еще актуальны.
Убытки, отражавшиеся в балансе Merrill Lynch, постоянно росли, а это значило, что компании необходим приток свежего капитала, чтобы заткнуть брешь в ее капитальной базе. В долгосрочной перспективе Тейну придется выбирать: продавать CDO-позиции или придержать их, пока рынок не восстановится. Проблема состояла в том, что никто в Merrill Lynch даже не знал, какова стоимость этих позиций, именно поэтому и пригласили Джеффа Кронталя в качестве консультанта.
В первые недели декабря команда банкиров из Temasek, государственного инвестфонда Сингапура, изучала финансовые отчеты и часто консультировалась с Тейном и Вецелем. Вецель, не желавший, чтобы много служащих компании видели разгуливающих инвесторов со стороны, выбрал зал заседаний совета директоров на 33-м этаже местом проведения деликатных встреч для привлечения капитала. Во время этих встреч Тейн озвучивал свое видение будущего Merrill Lynch.
Тейн рассказал иностранным инвесторам, как он собирается перестроить каналы поступления информации внутри компании, с тем чтобы люди, отвечающие за управление рисками, которые не имели возможности повлиять на решение о приобретении CDO с августа 2006 по апрель 2007 года, могли иметь прямой доступ к нему – генеральному директору. Такая структура позволит избежать повторения ситуации, когда несколько человек смогли нанести такой серьезный ущерб.