Красавица и Холостяк

Саймон Нэйма

Он взял его и вернулся за свой стол. Немного спустя, он поднялся, по-прежнему держа обвинительную папку в руке, вместо того, чтобы вернуть её Сидней, повернулся к стеклянной стене позади него с великолепным видом на реку Чарльз. Но, судя по напряжённой линии его челюсти и окаменевшим плечам, было сомнительно, что он любовался красотой океана из стали, стекла и камня, расстилавшегося внизу.

— Похоже, тот, с кем ты разговаривала, в курсе нашей конфиденциальной информации.

Оставив своё место на диване, Сидней пересекла комнату и остановилась рядом с ним.

— Значит, это всё правда, — прошептала она.

— Да, — отозвался Терри.

Единственное

слово-подтверждение прогремело, как похоронный колокол. Узел, размером с кулак, стягивал её лёгкие, пока скудные обрывки воздуха не сорвались с губ.

— Почему? — вопрос прошелестел дуновением ветра, но Терри услышал его. Он качнул головой, по-прежнему не отрывая взгляда от окна.

— Были основания — основания, казавшиеся весомыми и логичными в самом начале. Но важны ли они в данный момент? Независимо от первоначальных намерений — репутации, рабочих мест, традиции, прибыли — результат не изменился. Мы слишком увязли во всём этом. Некоторое время. Джейсон надеется, что ваш брак с Тайлером... — он прервался и нервно вздрогнул, осознавая, что он готов был выдать. Его красивые черты на мгновение исказились болью, внезапно став усталыми. Сидней шагнула ближе, схватив Терри за руку, игнорируя боль в груди. Конечно, она сразу поняла, почему отец поощрял их отношения с Тайлером. Две главенствующие финансовые структуры объединялись посредством брака. Но теперь энтузиазм отца представал в совсем новом свете — свете отчаяния. — В любом случае, с поддержкой и безупречностью репутации «Рейнолд Корпорейшн», он надеялся влить новый капитал в компанию, покрывая расхождения в отчетности прежде, чем их обнаружат.

Сидней сглотнула, пытаясь смочить свой внезапно пересохший рот.

— А если нет? — проскрипела она.

— Если же нет, тогда со временем компания попадёт под расследование Федеральной комиссии, и твой отец, вместе со мной и прочими сотрудниками пойдут под суд, — его пристальный взгляд стал жёстче. — Почему? Между тобой и Тайлером что-то произошло?

Он качнула головой. Ней и Тайлером? Нет.

— Всё замечательно. Я просто хотела знать всё обстоятельства.

— Сидней, — он повернулся, подтянул её к себе и обнял. — Это наша проблема. Наша. Мы осознавали возможные последствия, когда стали работать в этом направлении. Независимо от ожиданий или желаний твоего отца, было бы нечестно ожидать, чтобы твоё замужество спасло нас от последствий нашей ошибки. Я имею в виду, если ты не… — он замешкался, перед тем, как продолжить, — …любишь Тайлера так, как надлежит любить женщине, посвящающей свою жизнь и сердце мужчине, то ты не должна это делать. Я знаю, что отец может давить на тебя, и это нечестно. Но если у тебя есть хоть какие-то сомнения…

Девушка не ответила — просто не могла это сделать. Любовь, отчаяние и смирение задушили слова. Слова, которые, в любом случае, были лживыми. Я люблю Тайлера, Тайлер любит меня. Учитывая то, как Терри заботился о ней, старался защитить и дать ей любовь, ту любовь, которую она должна была получать от своих родителей, Сидней просто не могла постичь тот путь спасения, что он предлагал.

Преданность.

Долг.

Пожертвование.

Три эти добродетели вдалбливались в её голову с рождения. Её желания и нужды были второстепенными после семейных. Особенно для Сидней, эгоизм которой стоил семье так дорого.

Её брат, Джейсон Реймонд Блейк II, кратко Джей, родился, когда Сидней было шесть лет. Как долгожданный сын, он был обожаем родителями с момента появления на

свет. И одна ошибка, один факт непослушания и преступной небрежности со стороны десятилетней Сидней стал причиной того, что он утонул в их бассейне. В четыре года. Он ушёл из жизни в золотом четырёхлетнем возрасте.

И это произошло по её вине — в его смерти была виновата она. Если бы она не ослушалась родителей, оставив для него заднюю дверь приоткрытой, Джей бы не прыгнул в бассейн, возле которого никого не было, и не утонул бы. Именно так сказал папа.

Несмотря на то, что с того трагичного дня прошло пятнадцать лет, её семья до сих пор переживала его гибель. Они никогда не говорили о Джее, как будто он и не существовал вовсе. Никто из членов семьи не украшал его рисунками стену или каминную полку в гостиной. И, несмотря на то, что Джейсон сухо извинился перед Сидней за то, что он, убитый горем, обвинил её в случившейся трагедии, правда и чувство вины лежали на сердце тяжелейшим бременем.

Её эгоистичное неповиновение забрало его сына, и сейчас, спустя годы, она не могла позволить, чтобы её собственные желания стоили ему компании, которой он посвятил половину своей жизни.

Нет. Она выйдет замуж и спасёт отца. Но только не за Тайлера.

Это было самое меньшее, что она могла сделать.

— Терри, спасибо, что рассказал мне, — пробормотала девушка, поднимаясь на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щёку. — Я должна встретить маму на позднем завтраке, поэтому мне пора идти.

— Хорошо, — стиснув её в последний раз, он ослабил объятия, позволяя Сидней отступить назад. — Передай Шарлин привет от меня.

— Хорошо, — но она не станет этого делать. Потому что тогда мать первым делом спросит, почему она встречалась с Терри. Будет лучше избежать этого расследования. — Позже позвоню.

Спустя несколько минут она стояла на тротуаре рядом с офисным зданием, без конца прокручивая в голове разговор с крёстным. Невидяще глядя перед собой, не замечая большого потока машин, не слыша какофонии звуков отбойного молотка и громких голосов со стройки через дорогу.

Она медленно выдохнула.

У неё не было выбора.

Доставая свой сотовый из сумочки, она крепко зажала его в руке, высвобождая плотную, кремового цвета визитную карточку с ярко-синим тиснением. Перевернув её, девушка заучила наизусть десять цифр с кодом Чикаго, затем, прежде чем утратить остатки мужества, набрала номер.

На другом конце провода прошёл один гудок. Два.

Затем глубокий, чувственный голос, причина её мучительных сновидений прошлой ночью, пророкотал ей в ухо.

— Мистер Оливер, — произнесла девушка. — Это Сидней Блэйк. Нам надо поговорить. Я буду в вашем офисе в течение получаса.

Глава 6

— Мистер Оливер, к вам мисс Блэйк, — доложила секретарь-референт.

Лукас нажал кнопку громкой связи многоканальной настольной панели.

— Пожалуйста, пропустите её, — приказал он, поднимаясь со своего офисного кресла. Мрачное удовлетворение и нечто большее, чем просто ожидание, ощущалось внутри сильнее, чем самый крепкий алкоголь. Он не отводил глаз от закрытой двери, чувствуя, как внутри начинает разливаться горячая тяжесть. Он мог бы убеждать себя, что смотрит на дверь как орёл, высматривающий добычу, потому что он желал ухватить этот момент триумфа. Чтобы им наслаждаться. Но привычки лгать себе Лукас не имел.

А его пульсирующий член плевать хотел на месть.