Красавица и Холостяк

Саймон Нэйма

Любовь, большая и сильная, поднялась в ее груди, заполняя ее, выплескиваясь. Этот прекрасный, сильный, гордый мужчина унизился перед ней и человеком, которого считал врагом, чтобы попросить ее о прощении и признаться в любви к ней — к ней.

Увидев его документы, которые он собирал годами, сейчас она поняла грандиозность его жертвы. Он планировал месть половину своей жизни, но поставил ее выше всего... полюбил ее больше.

— Я люблю тебя, —

призналась она тихим, дрожащим голосом. Потом окрепшим, более громким. — Я люблю тебя.

С рычанием, он молниеносно оказался на ее конце дивана, обрушив свой рот на ее. Она, как всегда, открылась ему, приняла его, обняла. Поцелуй был знакомым, и новым. Их настоящим и будущим.

— Скажи еще раз, — прошептал он в ее губы. — Пожалуйста. Мне нужно услышать еще раз, как ты это говоришь.

— Я люблю тебя, — она прижалась поцелуем к уголку его рта, к его шраму. — Каким ты был, какой ты есть, каким ты будешь. Я люблю тебя.

И скрепила клятву поцелуем страсти. Доверия. Вечности.

Эпилог

Год спустя

— Как, черт побери, ты убедил его поучаствовать? — изумилась Сидней. Лукас расплылся в улыбке, и она застонала, закатывая глаза. — Господи. Да ты улыбаешься, — протянула она.

Лукас рассмеялся, уловив иронию в ее словах, поскольку год назад на этом же месте Эйдан говорил ему почти такие же слова. Вот только в этот раз Лукас присутствовал на ежегодном маскарадном аукционе холостяков Родонитового общества со своей женой, а улыбка его была полна подлинного счастья.

— Я сказал, что участие Эйдана в аукционе было бы замечательной рекламой для компании... и я знаю, где сокрыты определенные фотографии времен университета. Если бы они всплыли когда-нибудь, ему было бы крайне неудобно.

— Это так неправильно. Эффективно, но неправильно, — она хихикнула.— Почему бы ему и не поучаствовать? В конце концов, здесь мы с тобой встретились. Кто знает? Возможно, сегодня он найдет будущую миссис Кент.

— Да, дорогая, в этом что-то есть.

Она фыркнула в притворном негодовании, хлопая кулаком по бедру, из-за чего холмик ее живота проступил чуть более явно.

— Что, прости?

— Для него, конечно же, — он провел рукой по ее животу и ребенку, спящему внутри. Радостное возбуждение и удовольствие охватили его, когда он почувствовал легкий толчок под ладонью. Еще три месяца, и он сможет взять

свою дорогую дочурку на руки. — Та ночь, когда я пришел сюда, была счастливейшей и лучшей в моей жизни.

Теплая, прекрасная улыбка осветила ее лицо, и он не смог удержаться от поцелуя этих роскошных, сексуальных губ. Боже, он любил ее. Он не думал, что возможно обожать кого-то так сильно, что жизнь без нее пугала его до чертиков. Она научила его прощению, одарила его семьей, привнесла жизнь в темноту, которая была его жизнью.

Хозяйка вчера взошла на сцену, давая знак к началу аукциона. Все тот же ведущий, которого он подкупил, чтобы Сидней достался номер другого холостяка. Он тихо рассмеялся и сопроводил Сидней к их столику, помог ей сесть и устроился рядом. Она огляделась по сторонам, и он сжал ее руку. Шарлен пропустила прием в этом году. Поскольку Джейсон был признан виновным по нескольким федеральным обвинениям в отношении мошенничества и полгода назад был приговорен к трехлетнему заключению, Шарлен превратилась в своего рода отшельницу. Стыдясь поступков своего мужа, ей было сложно встречаться с людьми, которых она ранее называла друзьями. Сидней волновалась за мать, но также понимала, что ничем помочь не может. По крайней мере, новость о том, что она станет бабушкой, немного повеселила ее мать. Возможно, эта новая жизнь принесет излечение.

А Сидней, тем временем, расцвела. Она поступила в магистратуру Университета Бостона, чтобы получить степень по общественной работе и продолжить работу наставницей в молодежном центре. Хоть она и была тронута тем, что он переписал свои акции компании ее отца на нее, она доверила ему распоряжаться ими, а он оправдал эту веру в него. Прошел всего год, но репутация и финансовое положение бизнеса мало-помалу улучшались, так что, когда придет время, ее наследство присоединится к их совместному.

— Ты слишком усердно думаешь о чем-то, — прошептала она, ее губы скользнули по его челюсти, отдавая таким же желанием, что всегда жило в нем. Он вернул ласку, касаясь своим ртом ее и вдыхая ее аромат жимолости.

— Я люблю тебя, — пробормотал он. Положив ладонь на ее живот и его ребенка, он прижался поцелуем к ее золотым и коричневым кудрям. — Вас обеих.

Его сказка началась с шантажа и мести, а закончилась радостью и любовью.

Теперь, когда чудовище обрело свою красавицу.

КОНЕЦ