Красавище и Чудовица
Шрифт:
Словно в ответ на этот вопрос в дверь снова забарабанили.
— Сина, ты там?! Это я, Ханна! И ещё Серх, Тотт с Линой, Полли, Марта… остальных не пустили. Скажи что-нибудь, мы волнуемся!
— Со мной всё хорошо, правда, — через силу ответила я. Глаза снова предательски защипало. — Спасибо вам, но я очень устала и хочу спать. Поговорим завтра.
— Ты уверена? Ну… ладно, — сдалась Ханна. — Послушай, Син, не обращай ты внимания на всяких! Ему Хард хотел врезать, отец его еле оттащил… Я сказала родителям, что не уеду домой,
— Спасибо, не думаю, что это хорошая идея…
— Позволь нам это решать.
— Как думаете, меня отчислят?
— Нет. Я к ректору подходил, — подал голос гном. — Он сказал, что если и отчислять, то уж точно не тебя. И на будущее — не переживай, Синтия, мы тебя в обиду не дадим.
— Конечно!
У меня отлегло от сердца. Не плакать, не плакать…
— Спасибо вам, друзья, спасибо…
Они хором пожелали мне спокойной ночи и ушли. А я всё-таки расплакалась, теперь уже от облегчения.
Ещё какое-то время было тихо, а потом в дверь снова постучали.
— Кхм… Леди Синтия, извините, что беспокою, можно к вам?
Я резко села на постели. Показалось, что это голос Дэлля… Но этого просто не может быть. Что ему здесь делать?
— Я слышу, вы не спите. Позвольте войти.
— Нет!
Друзья уже приходили, значит, этот визитёр не из их числа. Кто-то из аристократов пришёл поиздеваться?!
Я машинально зашарила рукой по прикроватному столику и нащупала в темноте до боли знакомую серебряную вазочку. В ней тогда были цветы…
— Леди Синтия…
Бамс! Надеюсь, мой ответ ясен без слов? Как жаль, что она не стеклянная, ударилась об дверь и не разбилась. Ничего, с утра выброшу, вместе с дурацкой обёрткой и лживыми письмами.
— И всё равно нам надо поговорить. Надеюсь, вы одеты.
Я с изумлением обнаружила, что после этих слов дверь начала открываться. Сама! У кого-то есть дубликат ключа?!
От негодования даже лицо гореть перестало. Я вскочила, запахнув поплотнее халат, и стремглав метнулась к кухонному шкафчику. Схватила любимую сковородку и успокоилась. Вот теперь я готова к встрече. Неужели кто-то ещё не понял, что я не из тех, кого можно бесконечно унижать??
Между тем мужской, замотанный в плащ силуэт мелькнул в полосе коридорного света и снова исчез.
— Что вам угодно? — холодно спросила я. А если метнуть сковородку на голос?
— Просто поговорить. Можно и в темноте, так даже проще…
Голос-то не злорадный, скорее усталый. Мужчина медленно приблизился, наощупь нашёл стул и сел; плащ с шуршанием соскользнул на пол.
— Может, вам будет угодно потребовать у меня ещё и чаю? — съязвила я, не понимая, как себя вести.
— С сингольдами? Было бы неплохо. Но не сей…
— Тогда, может, вы не откажетесь вдобавок получить сковородкой промеж глаз?! — озверела я. Да, я очень терпеливая девушка… но троллья агрессивность, как выяснилось, у меня всё же присутствует.
И
Я шагнула вперёд, замахнулась — если не по голове, то хоть по чему-нибудь да попаду…
— Сина, стой! Прости… но если ты проломишь голову своему королю, боюсь, законными методами тебя оправдать не получится!
Сковорода с глухим звоном шлёпнулась на пол. А мне в первый раз в жизни захотелось выругаться. Но вслух я сказала другое и тоже совершенно неподобающее:
— Вот только вас мне до полного счастья и не хватало…
— Согласен, — вздохнул монарх, окончательно перестав веселиться. — Присядь, пожалуйста…
Помолчали.
— Я пришёл попросить у тебя прощения, — наконец, произнёс Светослав. — За него. И за себя. Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию, когда будет настолько… стыдно. И страшно. Я привык видеть в сыне не только наследника, а единомышленника… и оказался не готов к тому, что услышал сегодня. Я просто не знаю, что мне сейчас делать, Сина…
— И много вы слышали? — после долгой паузы спросила я. Надо же хоть что-то сказать.
— Много. Всё. Мэтр Олав позаботился об этом. Я виноват перед тобой, что не смог сразу остановить эту безобразную сцену, но я был настолько раздавлен… сидел в каком-то оцепенении и всё не мог поверить, что это — мой сын.
— Мне очень жаль.
— Ты не представляешь, как мне жаль… И я очень надеюсь, что ты сможешь всё это забыть. Что не сломаешься, не сочтёшь себя никчемной и недостойной. Это не так.
— Неужели? А большинство считает по другому.
— Это проблемы большинства, — отрезал король. — Я уже подписал распоряжение, что за одно ненадлежащее слово в твой адрес — отчисление без вопросов! Можно сказать, что оно вступило в силу задним числом.
— Вы хотите сказать…
— Дэлль действительно паршивый дипломат. А значит, ему нет смысла заканчивать обучение. Пусть попробует проявить себя в армии. Рядовым офицером тролльей тысячи. Со всеми нагрузками и без поблажек. Рох пообещал мне, что попытается сделать из него человека. Как бы смешно это ни звучало…
Звучало не смешно, а скорее угрожающе. Я невольно покачала головой.
— Самое мерзкое, что он даже не понял, что сделал. Точнее, сожалел лишь о том, что невольно был услышан не только тобой. Он не чувствует перед тобой вины! Я предложил ему прийти вместе со мной…
— И он отказался? Что ж, это к лучшему, — усмехнулась я. — Потому что, боюсь, сковородки ему было не избежать. Я ведь думала, по мне и так тюрьма плачет…
Мужчина в темноте стукнул кулаком по столу.
— Ты всерьёз полагала, что это не пустые угрозы? Тьма! Как я после этого оставлю государство такому… Нет уж, если у меня и были сомнения насчёт Квазимоды, жалко мальчика, то теперь…